– Не так уж и плохо, – промолвила Элис. – Просто перешьешь пуговицу на талии, и все. Я нашла кое-какое белье. Этот лифчик, может быть, подойдет.

– Я… не думаю, что мне нужен бюстгальтер, – покраснев, сказала Эмма.

– Ну конечно нужен. В твоем возрасте нельзя ходить без лифчика. Теперь надевай снова свои вещи, и мы поработаем над твоей прической.

– С волосами невозможно ничего сделать.

– Конечно возможно. Просто сперва надо их хорошенько вымыть.

Эмме было до ужаса стыдно.

– Я пыталась что-то сделать, но без мыла они высыхают все спутанные.

– О, милая, я ведь не говорю, что ты не чистая. Знаю, ты стараешься изо всех сил, но, как ты и сказала, их нужно тщательно вымыть. Ну же, у меня есть все необходимое, а потом я их немного подрежу.

Прошло больше двух часов, и Элис наконец удовлетворенно выдохнула.

– Ну вот, ты выглядишь потрясающе, – сказала она.

Эмма пялилась на себя в зеркало, не веря своим глазам. Ее тонкие тусклые волосы теперь сияли и спадали ей на плечи волнистыми белокурыми локонами. На ней была ее старая одежда, но она собиралась перешить юбку Элис сразу же, как поднимется наверх.

– О Элис, не могу поверить, что это я, – плакала девушка, не в силах оторваться от своего отражения.

– Ты не просто хорошенькая, Эмма, ты очень красивая, как твоя мама, – сказала Элис, вдруг прослезившись. – Я хотела немного подкрасить тебя, но с твоей кожей тебе совсем не нужна косметика. Немного помады будет достаточно. Господи, теперь только безумцы смогут не взять тебя на работу.

– Надеюсь, ты права, – сказала Эмма, наконец оторвав глаза от зеркала.

Джеймс и Арчи до этого момента вели себя тихо, однако теперь начали требовать внимания Элис.

– Они хотят кушать, – сказала она. – Никогда не перестают есть. Мой Сирил говорит, они как из голодного края.

– Прости, Элис.

– Простить? За что мне тебя простить? Для меня одно удовольствие видеть, как они наедают себе щечки. Я просто жду, когда уже придет конец этой проклятой карточной системе. Чертов позор. Война уже так давно закончилась. В общем, беги в спальню и забери свои вещи, не забудь белье. Я, наверное, найду еще одну юбку – откопаю среди других вещей, – но сначала разберусь с этими разбойниками.

Эмма благодарно улыбнулась и ушла, держа в руках свою новую одежду. Сравнивая унылый чердак с квартирой Элис, она села на стул и убедилась, что у нее достаточно ниток на катушке, чтобы подшить юбку. Огонь все еще не потух, этого вполне хватит для нагрева утюга. Прогладив шов, девушка надела юбку и заправила в нее блузу, которая понравилась ей больше.

У них не было зеркала, чтобы полюбоваться нарядом, но Эмма точно знала, что выглядит достаточно элегантно для того, чтобы ее взяли на работу. И лишь обув туфли, девушка снова сморщила лоб. Они были стоптанными на пятках, совсем потрепанными и уж точно портили наряд, но у нее не было другой обуви, поэтому пришлось смириться с такой участью.

Ее сердце трепетало от радости и волнения. Уже было больше часа, но она решила прогуляться до станции Клэпхем Джанкшен. Там целая уйма магазинов. Наверняка в одном из них найдется вакансия.

Эмма собралась было уходить, как в комнату медленно вошла Сьюзан.

– Что ты здесь делаешь? Почему не в школе?

– Мне стало плохо, и учительница отправила меня домой.

Эмма пощупала лоб сестры и в этот раз поверила ей. У нее была горячая липкая кожа.

– Ладно, милая. Давай уложим тебя в постель.

– Хорошо выглядишь, Эмма. Где ты взяла эти вещи?

– Элис дала.

Сьюзан хотела что-то сказать, но подняла руку ко рту – ее стошнило. Эмма вмиг подтащила сестру к раковине, морща нос от того, что та опорожнила желудок. «По крайней мере, – подумала девушка, – вещи Элис остались чистыми».

Эмма искупала Сьюзан в прохладной воде и уложила ее в постель, где девочка почти моментально уснула. Когда Люк и остальные пришли из школы, ей было намного лучше, но она все еще лениво лежала на матрасе.

Эмма спустилась по лестнице.

– Сьюзан в постели. Ей стало плохо, и ее отпустили домой.

– И поделом ей, – сказал Люк.

– В каком это смысле?

– Когда мы проходим мимо рынка по пути в школу, она вечно что-то клянчит. Делает несчастную мордашку, говорит владельцам ларьков, что ее мама умерла, и девять из десяти раз ее угостят то яблоком, то еще чем-то.

– Что-что делает? – Эмма была в ужасе. – Но ее не стошнило бы от яблока.

– Я знаю, однако она стала просить так часто, что лоточники к ней привыкли. Этим утром ей не удалось ничего выпросить, поэтому она решила попытать удачу у мясника. Он только открывал свой ларек и, когда она подошла к нему с заученной фразой, сунул ей пирог. Эта жадина слопала его по пути в школу и даже не дала нам укусить. Вот и получила по заслугам. Я всегда знал, что все закончится именно так.