– Кажется, я со всем справился, - не без самодовольства заметил он.
– А ты всё ещё не веришь в меня, после всего, что с нами произошло?

– Теперь я ещё больше верю в приметы.

– Какая же ты упрямая, - вздохнул обречённо демон и приблизился к ней. Нежно погладил по щеке, наслаждаясь тёплой белой кожей.
– Ужасно упрямая. Если бы ты любила меня хоть с малой долей того упрямства, с каким мне сопротивлялась…

– То мы здесь сейчас точно не находились бы, - иронично продолжила девушка.
– Ты бы уже сбежал.

– Как знать, - арши сладко прищурился.
– Я помню тот день, когда увидел тебя в разрушенной часовне во владениях Инниара. Я обернулся, а ты стояла в солнечных лучах, будто спустившаяся по небесной лестнице богиня. Потрясающее было зрелище. Но неужели тебе в тот день понравился только этот бесов поющий фонтан? Я так старался произвести на тебя впечатление.

– Бессовестный льстец, - констатировала она и заверила с шаловливой улыбкой, пропуская между пальцами прядь его волос: - Впечатление ты произвёл. Но фонтан мне всё равно понравился больше. Ты перестарался.

– Шанакартские моды бывают беспощадны. Тебе придётся свыкнуться с этим. Если не передумаешь выйти за меня замуж.

– Кажется, для этого мы здесь и собрались. Или ты хотел сказать мне что-то, что может изменить моё решение?

Принц поколебался мгновение, будто решал для себя нечто важное. Потом поправил её серебристую фату, приколотую сзади к волосам, собранным в аккуратную высокую причёску, поддерживающую корону.

– Я помню, как ты обвиняла меня в том, что всё узнаёшь последняя, и тебе это ужасно не нравится.

– Я тоже помню это.

– И теперь я хочу, чтобы ты первой узнала обо мне нечто важное.

– То, что ты редкостный мерзавец, я и так знаю. И уже почти смирилась с этим, - отшутилась девушка.

Он слабо улыбнулся.

– Если бы всё было так просто… - он помолчал.
– Ты знаешь что-нибудь о демонах Хаоса?

Где-то наверху, на самой высокой башне собора, часы начали звонко отбивать полдень. Шелара обеспокоенно обернулась к окну.

– Мы не опоздаем на церемонию?

– Нет, я перенёс её на полчаса. Кроме того, не думаю, что её начнут без нас.

– Князь Инниар вполне может устроить и это.

– Ты преувеличиваешь его возможности. Но лучше ответь мне на вопрос, Шелара.

– Я слышала всегда только страшные сказки о них. И то, что я видела в подземелье, их только подтвердило.

– Хорошо, - арши отошёл и сел на один из тяжёлых деревянных стульев.
– Как таковых, демонов Хаоса не существует. Существуют только Тёмные боги - осколки Стихии Хаоса. И полностью уничтожить их невозможно. Мы не смогли бы уйти из его лабиринта.

Шелара внимательнее посмотрела на него. Кажется, она начала осознавать, что этот разговор он затеял не ради своих обычных игр.

– Как же мы ушли?

– Вместе с его Силой я забрал часть его сущности.

– Что это значит?
– голос её дрогнул.

– Что я немного изменился. Я чувствую внутри себя Стихию Хаоса. И пока не знаю, чем это может обернуться в будущем.

Альшер снял с руки одно из своих колец, положил его на столик и посмотрел на свою невесту. Один глаз у него был привычно хризолитовым, второй - ярко-лиловым, как у Виаля.

Шелара оттолкнулась ладонями от подоконника и подошла к нему. Аккуратно подобрав подол, она присела ему на колени и обняла демона за шею. Он мягко придержал её за талию.

Она наклонилась к его уху и прошептала:

– Я люблю тебя. Со всем своим упрямством.

Арши вздохнул.

– Тогда у меня есть ещё один вопрос, прежде, чем мы пойдём к алтарю - очень напряжённо произнёс Альшер, глядя ей в глаза, и Шелара нахмурилась, словно ей передалось его настроение. Сделав паузу, будто собирался с мыслями, он уточнил: - Торт в этот раз будем резать или как обычно?

*

Эльмирриан Инниар с чувством полнейшего морального удовлетворения смотрел, как его внук повторяет ритуальные клятвы и связывает свою жизнь с девушкой, которая появилась в Шанакарте так неожиданно и принесла с собой такие ошеломительные перемены. Заключая этот брак, они и не догадывались, что от них теперь будет зависеть очень многое. Осталось всего две ветви Шанакартов… Эль-Ризар, конечно, оставит трон Шейлирриану, хотя, разумнее было бы передать его Селлестералю. Но ведь если бы власть уступали тем, кто её достоин, в мире наступил бы отвратительный порядок.