– Ну, не всем же быть идеальными хозяйками, как твоя мать.

Возразить было нечего.

– Поговори с ней. Скажи правду, - она пристально посмотрела на него.
– Вдруг она примет твой выбор насчет детей?

– Вряд ли. И потом, мне не нужен ее благородный жест. Ее хлебом не корми, дай принести себя в жертву. Я не собираюсь портить ей жизнь.

– Ты прекрасный человек. Обеспеченный, талантливый, красивый. Любая должна быть готова на все, чтобы получить такого мужа.

– Как будто ты можешь сказать что-то другое.

– Но ведь это правда! Я рада, что она решила не подвергать тебя опасности. Значит, она действительно неплохая. Рано или поздно эта ситуация уляжется, она будет свободна. Тогда и поговорите. Медицина не стоит на месте. Может, специальный тест, донор, искусственное оплодотворение... И вариант с приемным тоже не стоит отбрасывать.

– Мам, я же сказал...

– Ерунда это все. Я даже беременная не знала, смогу ли вас с Димой полюбить. Мне все казалось, что у меня нет материнского инстинкта. Любовь не имеет ничего общего с анализом ДНК. Ты же не черствый эгоист. Конечно, ты бы принял ребенка любимой женщины. Тут и говорить нечего.

– Допустим, - у него не было сил на спор.
– Просто ты забываешь об одной маленькой проблеме.

– Да?

– Я понятия не имею, где ее искать.

Глава 11

Варя вышла из электрички на станции Глубоково. Поезд отъехал, и она осталась в оглушающей безлюдной тишине. Аккуратно спустилась по обледенелым ступенькам и двинулась, поскрипывая снегом, налево, по тропинке между соснами.

Зинаида Федоровна проживала в деревне не доезжая Покрова, сразу после границы Московской области с Владимирской. Варя еще раз набрала Михаила, сына старушки, и он рассказал, как добраться до нужного дома. Она шла, петляя по деревенским проулкам, около пятнадцати минут, хотя от холода и незнакомой местности ей казалось, что гораздо дольше. Нетронутые снежные поля искрились в утреннем солнце, сверкали заиндевевшие деревья. Она спустилась с небольшого холма, - там, неподалеку от огромного песчаного карьера, на котором вовсю катались на коньках ребятишки, был нужный ей дом. Типичный деревенский домик, обложенный для тепла белым кирпичом, с голубым чердаком и покосившимся деревянным заборчиком. Рядом припарковалась красная машина.

Она зашла в калитку, позвонила в дверь. Ей открыл лысеющий мужчина средних лет в выцветшем полосатом свитере годов эдак семидесятых.

 - Проходите скорее, не напускайте холода.

Она протиснулась мимо него в узкую прихожую, и он повел ее дальше.

 - Разувайтесь здесь, в сенях. Тут не топится, сюда я еще не провел трубы. АГВ только в том году поставили. Нет-нет, а куртку внутри снимете, чтобы не мерзнуть, - он распахнул перед ней дверь в светлую комнату с большой печкой. – Мама, это к тебе!

За столом у окна сидела маленькая сухонькая старушка в овчинной жилетке. Редкие седые волосы были собраны сзади гребешком и шпильками, в худых руках с узловатыми пальцами было шитье. Спина сгорбилась, морщинистые щеки ввалились и только живые глаза бросили на Варю пронзительный взгляд.

 - Я никого не приглашала, - коротко сказала хозяйка дома.

 - Извините, Варвара. Это Зинаида Федоровна, моя мама.

 - Ничего страшного. Здравствуйте, Зинаида Федоровна, меня зовут Варя. Я буду помогать Вам по дому.

Тишина.

Из смежной комнаты выглянула женщина с короткими волосами свекольного оттенка.

 - Миш, она приехала?

 - Да, иди сюда. Это Светлана, моя жена.

 - Слава Богу, можно собираться. Ты пока ей объясни, что и как, а я вещи в сумки сложу.

 - Вы же вроде завтра собирались? – подала голос Зинаида Федоровна.

 - Вам, мама, не угодишь, - Светлана всплеснула руками. – Мы и так сюда приехали на Новый год, хотя нас друзья звали на дачу с шашлыками. Сколько раз Вам было говорено – если тут скучно сидеть, переезжайте к нам. Но нет, теперь еще и двадцатку в месяц терять.

 - Света! - Михаил скорее не разозлился, а смутился.

 - А что? Глядишь, совесть взыграет, и переберется в город.

 - Я не просила мне никого нанимать.

 - Конечно! А когда Вы ноги переломаете, кто будет с Вами нянчиться? И так вон по каждому пустяку Мишу туда-сюда гоняете: то сердце прихватило, то воды нет. Теперь будет присмотр по высшему разряду.

 - Варвара, пойдемте, я покажу Вам дом, - Михаил торопливо вывел ее в соседнюю комнату. – Здесь у нас зала. В серванте вся обеденная посуда, здесь мамина аптечка. Я написал на листочке, какие лекарства ей от чего помогают. Тут чистое белье. Пододеяльники, наволочки… Возьмете себе сами. За шкафом закуток, там мама спит. А вы можете здесь, на диване, он раскладывается. Чтобы если что, ночью услышать. А за той дверью наша с женой спальня. Я бы предложил Вам там остановиться, но Света будет против. Да Вы не переживайте, диван удобный, хороший.

Варя слушала его и оглядывалась по сторонам. Она давно отвыкла от такой простоты. Конечно, принцессой на горошине она себя не считала, ведь до семи лет жила в детском доме, но сейчас как будто попала в машину времени: красный ковер с узорами на стене, кружевные тюлевые занавесочки и чешский мебельный гарнитур с лакировкой.

 - Вы, наверное, боитесь, что туалет во дворе, - продолжал он.

 - Да нет, что Вы, - она не покривила душой: это ей просто в голову не пришло.

Зато теперь она с ужасом представляла себе, как будет снимать штаны и корячиться над ямой в минус пятнадцать.