– Варя, сколько Вам лет?

– Двадцать шесть.

– Десять лет назад, когда мне было столько же, я уже организовывал всероссийский рок-фестиваль. Я принимал решения, руководил людьми. Делал так, как считал нужным. Вы понимаете, к чему я?

– Намекаете на мою несостоятельность?

– На Вашу безвольность. У Вас есть право голоса в том, что касается Вашего голоса, уж простите за каламбур. И Вы должны открыто поговорить с матерью. Что это за детский сад, в конце концов? Вы каждый раз будете прятаться за дядю?
– он раздраженно потер пальцами щетину на подбородке.

У Вари устало опустились плечи. Надежда таяла на глазах.

– И почему Вы вообще пошли на эстраду так поздно? Девушки обычно идут совсем юными.

– Мне надо было закончить Гнесинский институт. А потом больше года я... болела. Так вышло.

– Варь, ты готова дальше работать?
– в дверях показался Олег.
– Время идет, скоро приедет Галина Анатольевна, а у нас конь не валялся.

– Иду, - она встала.
– Александр, Вы хотя бы подумаете?

– Подумаю. Олег, скинь мне вчерашние записи «Игуаны» и этих... Как их...

– «Авиаторов»?

– Точно. И то, что Варя пела. Пригодится.

– Ладно, но этот трек я обрабатывать не буду. Без того завал.

– Кидай, как есть. Всего доброго, Варя. Рад был встрече.

И он вышел, оставив ее с Олегом и необходимостью в очередной раз записать «Два карата расставанья». Она глубоко вздохнула.

Мама подъехала к концу ее студийного времени и с ходу огорошила: переговоры с Газиевым прошли успешно. Варя даже не пыталась изобразить радость. Она изо всех сил надеялась, что больше никогда не увидит этого человека. Но у мамы были другие планы. Если бы только Самсонов помог ее переубедить!

– Ты не представляешь, что Ильдар мне сказал! Он сейчас ищет статусную жену. И ты ему понравилась!
– мама явно ждала от Вари восторженных визгов.

– Я думала, он женат. И потом, разве он не мусульманин?

– А какая разница? Я только что сообщила тебе, что ты будешь в шоколаде до конца жизни, даже если вы разведетесь. Его первая жена живет в личном особняке в Лондоне, на минуточку! И главное, тебе вообще ничего не придется делать. А твоя карьера... Сама понимаешь, перед нами откроются все двери. Тебя будут показывать по центральным каналам, а он сможет хвастаться женой-певицей.

– Он прямо так и сказал, что хочет на мне жениться?

– Ну, не так чтобы в лоб...
– мама выразительно подняла брови.
– Но намекнул довольно прозрачно. А потом, дорогая, тебе не придется рожать! У него трое взрослых детей, самой младшей - лет шестнадцать. Никакого геморроя, а наследство будет такое, что даже маленькой доли нам хватит на две жизни вперед.

– Ему же пятьдесят, - слабо попыталась возразить Варя.

– Ты что, кобенишься? Я тебя не пойму. Даже не вздумай валять дурака. Я вообще думала, что тебя никто не возьмет замуж, с твоими-то проблемами. И тут такой шанс! Он пригласил нас к себе в загородный дом на выходные, и если все пройдет хорошо, новый год встретим в Швейцарии. Поди плохо!

Галина откинула голову назад, встряхнув кислотно-рыжей химической завивкой, и мечтательно прикрыла глаза. И Варя с ужасом осознала, что теперь никто не сможет ей помочь.

Глава 4

После долгого рабочего дня Самсонов, наконец, вернулся в свою холостяцкую берлогу. Пес Хендрикс поджидал его у порога и сразу же принялся подпрыгивать и бешено размахивать длинным хвостом. Хвост у него был что надо: до того мощный, что не раз оставлял на Сашиных ногах синяки.

Саша налил себе пшеничного нефильтрованного пива, купленного у одного частного пивовара. Хороший мужик, настоящий знаток своего дела. Приходилось мотаться в Орехово-Борисово, но оно того стоило.

В холодильнике нашелся козий сыр, и Самсонов на скорую руку соорудил себе салат с рукколой и кедровыми орешками, и заодно бросил на гриль кусочек семги и пару ломтиков чиабатты, – хрустящая и горячая, она получалась еще вкуснее.

Хендрикс тоже получил вечерний порцион собачьего корма и вдохновенно нырнул мордой в миску, толкая ее перед собой по коридору. Сухие кусочки летели в разные стороны, чтобы потом, когда с основной частью трапезы будет покончено, пес трепетно собрал их по одному, вылизав даже след от каждого из них.

Молниеносно уничтожив ужин, сеттер улегся перед входом на запретную кухонную территорию, вздохнул и положил морду на лапы, большими печальными глазами глядя на хозяина. Увидев такую картину, незнакомый человек наверняка бы решил, что бедную собаку не кормили по меньшей мере неделю. Но Самсонов давно имел дело с этим мохнатым прощелыгой, поэтому страдальческое выражение морды не произвело на него никакого впечатления.

Поев, Саша развалился на диване и вернулся мыслями к встрече с Варей-Эмилией. Два дня прошло, а он все не мог выкинуть ее из головы. До чего странная девчонка! Конечно, сначала он не собирался ехать в студию, как она просила в записке. И кто вообще пишет бумажные послания? Экая барышня-крестьянка! Приезжайте, мол, во вторник утром, мы должны поговорить.