Шрифт:
Отпустив домой занедужившего после такого «лечения» боярина, велел царь послать ему в подарок лучшего своего сокола, дабы загладить вину, а лечцу своему выговорил:
— Ты что ж, Костериус, али не знал, что ему нельзя отворять?
— Знал, государь.
— А что ж молчал?
— Не хотел царскому велению перечить, — нашёлся хитрый лечец.
— Дурак. И у царского веления бывают помутнения.
Пока пускал царю кровь, явился запыхавшийся окольничий Матвеев. Костериус тут же достал чёрный флакон, ткнул его в нос окольничему, затем, плеснув тёмной жидкости в склянку, протянул:
— Пей, да скоренько.
— А ты?
— Я уже пробовал.
— Это не в счёт без свидетелей, — сказал Матвеев и, единым духом опорожнив склянку, сунул её лечцу. — Теперь себе налей.
«Пока пробуем, — подумал раздражённо Костериус, — царю, может статься, уж и не понадобится». Но всё ж налил и себе зелья, выпил.
Оно и вправду, когда налили царю и поднесли пить, он уж в полусознании обретался и половину склянки на себя пролил. Что-то пробормотал. Матвеев не понял что, переспросил:
— Что, государь, что?
— Патриарха звать велит, — раздражённо сказал лечец. — Собороваться хочет.
Артамон Сергеевич обернулся к постельничему, спросил с нескрываемой укоризной:
— Аль не слышал, Иван Максимыч?
— Слышал. Бегу.
Всё наоборот поворотилось. Постельничему, самому близкому к царю человеку, по сути второму лицу в царстве, все приказы выдают, словно он казачок на посылках. Но что делать? Случай-то из ряда вон. Царь помирает.
«Прости, Господи, — крестится Матвеев, подумав такое. — Ведь ещё не старый, сорок семь всего, и не болел вроде очень. А вот поди ж ты, Всевышний зовёт».
— Что ж не легчает-то государю? — спросил лечца окольничий строго. — Сделай ещё чего, не стой орясиной.
— Да, да, да, — согласился Костериус и достал другой пузырёк, наливал в склянку дрожащими руками. Именно по дрожанию этому Матвеев понял: худо дело. Выпил и это зелье. Оказалось горькое. Сплюнуть хотел, но сдержался, царю ведь питьё-то назначено. Ревниво проследил, как пил сам лечец.
Но и это лекарство более половины на сорочку государю пролилось. А что и в рот попало, не прошло. Закашлялся Алексей Михайлович, почитай, всё и разбрызгал. Открыл глаза, спросил с натугой, но ясно:
— Где Иоаким [3] ?
— Послали за ним, государь. Скоро будет.
— Скоре бы, скоре, — пробормотал царь, опять смежая веки.
Патриарх влетел в покои, принеся холод и мокреть улицы на рясе. Он был решителен и твёрд, и это передалось всем, даже у Костериуса руки трястись перестали. Он сделал своё дело, чем мог помог, теперь приспела пора патриарху делать его дело — соборовать умирающего. Все отступили от ложа царского, дабы не мешать высокому иерею. И тут окольничему Матвееву в ум пало: «А престол-то пуст будет! Господи, надо к утру поспеть, пока все не узнали, надо поспеть». Однако во дворце уже начиналась суматоха. Первыми появились в покоях государевых его сёстры: во главе со старшей Татьяной Михайловной — Ирина и Анна, а там и плачущая дочь Софья Алексеевна [4] прибежала.
3
Иоаким (1620—1690) — девятый Патриарх Всероссийский, из рода можайских дворян Савеловых. В 1662 г. стал архимандритом Чудова монастыря, сблизился с царём Алексеем Михайловичем. С 1672 г. — митрополит Новгородский. В 1674 г. возведён на патриарший престол. Вёл активную борьбу с раскольниками.
4
Татьяна Михайловна (1636—1706), Ирина Михайловна (1627—1679), Анна Михайловна (1630—1692) — дочери царя Михаила Фёдоровича.
Софья Алексеевна (1657—1704) — дочь царя Алексея Михайловича от М. И. Милославской. В 1682—1689 г. была правительницей Русского государства при двух малолетних царях, её братьях Иване и Петре. Была свергнута Петром! и заключена в Новодевичий монастырь.
Окольничий Матвеев, выйдя из спальни умирающего, поймал кого-то из слуг, наказывал строго:
— Беги к Апраксиным, всех обеги, скажи, чтоб чуть свет в Думе были, потом к Лихачёвым [5] .
— Всем?
— Всем: и Тимофею, и Михаиле, и Ивану.
— А Милославским?
Артамон Сергеевич поморщился:
— Ну, этим, если успеешь, напоследок.
Назвал ещё несколько знатных фамилий, на поддержку которых мог рассчитывать. И слуга помчался.
5
Лихачёв Алексей Тимофеевич (?—1729) — комнатный стольник, затем постельничий царя Фёдора Алексеевича, ранее был учителем царевича Алексея Алексеевича. В 1682 г. после Московского бунта был сослан, но уже через год возвращён из ссылки и пожалован в окольничие. В 1700 г. Пётр I поручил ему ведать приказом Рудокопных дел. Алексей Тимофеевич слыл «человеком доброй совести, исполненным великого разума и самого благочестивого состояния». Он был книголюб и писатель. Автор «Жития» царя Фёдора Алексеевича, которое, к сожалению, не сохранилось.
Лихачёв Михаил Тимофеевич (?—1706) — брат Алексея Тимофеевича, считался «человеком великого разума». Так же, как и брат, был любимцем Фёдора Алексеевича, имел должность казначея при его дворе. После Московского бунта сослан, но вскоре возвращён. В 1686 г. — думный дворянин. В 1706 г. управлял Оружейной палатой.
Сам Матвеев направился к покоям молодой царицы Натальи Кирилловны [6] , столкнулся с ней в дверях опочивальни. Она была уже одета, — видимо, ей сообщили о муже.
— Наташа, — схватил её за руку Матвеев, — ты куда?
— К нему, куда ж ещё.
— Не надо. Ты уж ему ничем не поможешь. Патриарх соборует его. Там все сёстры и Милославские девки. Не ходи. Поднимай Петрушу.
— Среди ночи-то?
— Идём! Поднимай! — И Матвеев силой повлёк царицу к покоям царевича.
6
Наталья Кирилловна (1653—1694) — вторая жена царя Алексея Михайловича, мать Петра I.
— Но дите же спит, — пыталась убедить боярина царица. — Артамон Сергеевич, зачем беспокоить ребёнка?
— Наталья, неужто не понимаешь. — Матвеев перешёл на шёпот. — Престол-то впусте, надо Петра на него сажать. Петра царём провозглашать.
— Но ему всего четыре года. Какой он царь?
— Эх, бабий ум, — поморщился Матвеев. — А мы-то на что? Ты, я, братовья твои, отец, наконец.
— Но Фёдор-то старше. А Иван?
— Что — Фёдор? Он уж с постели не встаёт, ноги — что брёвна. Не сегодня завтра за отцом последует. А Иван [7] , — Артамон Сергеевич махнул рукой, — всем ведомо, — дурак, да к тому ж почти слепой. Какой он царь.
7
Иван Алексеевич (1666—1696) — сын царя Алексея Михайловича и М. И. Милославской. 26 мая 1682 г. Дума объявила Ивана — первым, а Петра — вторым царём, причём их старшая сестра Софья была провозглашена правительницей. В 27 лет Иван Алексеевич был разбит параличом. 29 января 1696 г. — скончался.