— Я так, стал быть, советую, государь. Тот шёлк-сырец бери за себя, и пусть в Архангельске голанцы покупают его у казны и у купецких людей по договорной цене, а не у персов. Ежели будет позволено голанцам напрямую у персов покупать, то это будет казне, стал быть, прямой убыток, да и нашим купцам разорение.

— Так договор с голландцами следует нам подписывать?

— Следует, государь но не на их, а наших условиях.

— А если они откажутся?

— Стал быть, одурачить нас хотели. Но я мню, попыхтят-попыхтят, да и примут наши условия. Сырец-то им надобен.

— А если они через Турцию решат повезти? — спросил Голицын.

— Они и сейчас везут, да мало. И потом в Турции тоже не дураки, за тот сырец галанцев, стал быть, стригут изрядно. Чем же мы, русские хуже турок?

— А ты что молчишь. Иван Иваныч, ты что предлагаешь?

— Кха-кха, что я, — переступил купец с ноги на ногу. — Я думаю, надо договор тот написать на два года, посмотреть, что получится. Пусть торгуют все и наши, и армяне, и голанцы. И если в эти годы государевой казне порухи не будет, а только прибыль, то и впредь этому торгу быть прочну.

— Послушай, Иван, — остановил купца его товарищ. — Голанцы нарочно, стал быть, нам утеснения в эти два года делить не станут, чтоб государь договор подтвердил. А как токмо договор царское величество подтвердит, они в два счета нас от торга отлучат.

— Ну уж ты скажешь, Кузьмич.

— А что я скажу. Именно так они в Восточной Индии завладели золотой и серебряной рудою и другими промыслами, отчего теперь себе великое богатство приобретают, а тамошних жителей, стал быть, привели к скудости. Каково тем? На золоте сидят, а жрать и одеть нечего.

— Так как же быть, Иван Кузьмич? — спросил Голицын. — И так — не эдак, и эдак — не так. Что ж советуешь?

— Лучше всего оставить тот второй договор с армянами, что6они торговали с русскими купцами по вольной цене, а чего у них русские купцы недокупят, то принять в казну с уплатой из неё деньгами или товарами. Эвон у нас рухляди скоко, можно и денег не тратить.

— Ну а если они этого договора исполнять не захотят?

— Тогда указать им торговать шёлком с иностранцами, стал быть, только в Архангельске. Они десять раз ещё подумают, допрежь туда везти. Конечно, при таком обороте будет русским купцам какая-то помешка, однако ж не такая, если иноземцам позволить торговать по всей России, или, хуже того, везти товары через нашу державу.

— Прекрасная мысль, сын мой, — подал наконец голос патриарх. — Мы ведь греческим купцам ранее для торговли Путивль определили. А что ныне они творят? Ранее к нам ехали из Греции высокопоставленные греки, везли многоцелебные мощи и святые иконы, а вместе с ними приезжали знатные торговые греки и привозили добрые, богатые товары. Но ныне к нам духовного чина никто не приезжает и торговые стали ехать самые незначительные. А порою просто тати, везущие вместо алмазов стекляшки-подделки. А некоторые стали воровать, привозить тайно вино и табак, утаивая и доходы, и места торговли.

— Что ж ты предлагаешь, святой отче? — спросил Фёдор Алексеевич.

— Я предлагаю, государь, подтвердить постановление Алексея Михайловича от сорок седьмого года, чтоб греки торговали только в Путивле. Тогда легче мытникам [36] и мыту сбирать будет и приказным следить за порядком. И греческие нечестные люди не будут растекаться по державе. А которые пойманы будут в другом месте, с тех взыскивать штраф и отправлять за их счёт в Путивль. Всяк сверчок знай свой шесток.

— Ну что ж, — заговорил государь, — Василий Васильевич, святой отец верно указал, забыто постановление батюшки, забыто. Двадцать лет минуло, оттого и нарушения пошли. Найди его, напиши сызнова а я подпишу.

— Хорошо, государь.

— А по шёлку надо будет совместно с нашими гостями указ составить. Иван Кузьмич, пособите князю?

— Да со всей душой государь, — обрадованно сказал купец. — Да твоя казна рази нам чужая? Как за свою болеем, стал быть.

Василий Михайлович Тяпкин русский резидент я шлее, бедствовал необычайно пи причине вечной нехватки денег которые присылали из Москвы нерегулярно и обычно с попутными оказиями. Из Подольского приказа, которому был подчинён Тяпкин один за одним летели лишь указы и приказы: «узнать мнение сенаторов», «прощупать короля насчёт Крыма», «разведать виды на продление перемирия».

Но на всё это требовались деньги, и немалые. А где ж их взять? Василий Михайлович выкручивался как мог, в основном закладывая своё имущество то шубу (пока тепло, не нужна), то женины украшения, то коляску, которая уже не требовалась по причине того, что единственный конь резидента сдох то ли от старости, то ли от болезни, я скорее всего от недокорма.