У мистера Саймона, столь же упертого в своей профессии, как Кирсанов – в своей, оставалась единственная возможность. И к ее реализации Роулз готовился очень тщательно.

…Кэб, в котором Лариса с «братом» возвращались от адмирала к себе в отель, в одном из переулков был внезапно остановлен целой группой крайне неприглядных личностей. Человек шесть явных обитателей трущоб, одетых в подобие приличной, но крайне неопрятной и заношенной одежды. Один из них сдернул возницу с его высокого сиденья, остальные сразу с двух сторон распахнули дверцы кабинки.

– Выходите, господа, – издевательски-вежливым тоном предложил кто-то из них.

Лариса тихо шепнула роботу по-русски:

– Тихо. Без моей команды веди себя как пьяный и напуганный лорд.

Сама же через прорезь юбки взвела один из пистолетов. Кобуры и ремешки вокруг бедер изрядно ей надоели, но лучше носить оружие там, нежели в ридикюле, который всегда могут неожиданно вырвать из рук. Что немедленно и случилось, пока она нащупывала ногой узкую ступеньку кэба.

– Напрасно стараетесь, господа, – насмешливо сказала она, – ни денег, ни драгоценностей там нет.

– А где есть? – буркнул тот, что торопливо рылся в сумке.

– Далеко отсюда. Что вам от нас нужно?

Генри тоже выбрался на брусчатку и стоял, покачиваясь, стараясь сохранить равновесие, придерживался за кронштейн бокового фонаря кэба.

«Инсидент» мог бы разрешиться в полминуты, но Ларисе было интересно. Для этого она сюда и приехала. В банальное ограбление миледи не поверила ни на мгновение.

– Все, что у вас есть, мадам, – издевательски ответил тот, кого можно было посчитать старшим банды. – Кольца, серьги, ожерелье, что еще у вас при себе? У джентльмена – часы, бумажник…

Он говорил, а сам озирался, не испуганно, как полагалось бы, а с нетерпением. Ждет кого-то.

– Кольца? Ну возьмите, – она сделала вид, что начиняет стягивать с руки перчатку. – Генри, отдай им часы…

По мостовой загремели подковы и железные шины колес некоторого подобия парижского фиакра – небольшой закрытой двухосной кареты с маленькими окошками в дверцах.

Запряженный хорошей парой лошадей экипаж остановился рядом. Черная лакированная дверка распахнулась, из темной глубины послышался голос:

– Ну что, есть что-нибудь?

– В сумке ничего, остальное сейчас возьмем…

– Работаем, Генри! – скомандовала Лариса. Тот, кто организовал налет, появился, остальные больше не представляли интереса.

Выдернув пистолет, она ткнула стволом в живот того, кто преграждал ей путь к чужой карете и ее хозяину. Выстрел хлопнул совсем негромко, плотная одежда и внутренности бандита сыграли роль глушителя. С остальными разделается робот.

Сама Лариса рывком запрыгнула внутрь, и дуло воняющего пороховым дымком «ТТ» лязгнуло о зубы едва различимого в темноте человека.

– Одно движение – стреляю!

– Нет-нет, у меня в руках нет оружия…

– Твое счастье…

После нескольких хряских ударов железного кулака «лорда Генри» все прочие налетчики (у Бени Крика не обучавшиеся) валялись вокруг и между экипажей, как изломанные куклы. Сам кэбмен, мало что понимая, прижимался спиной к высокому колесу, держа руки наотлет. Кучер кареты тоже поднял руки вверх, увидев направленный на него ствол.

– Ты – езжай, – сказал Генри своему кэбмену, протягивая ему плату за проезд и несколько шиллингов сверх того. – О том, что видел, лучше не болтай. Нам-то что, а до тебя дружки этих, – он показал на безжизненные тела, – добраться могут. Трогай.

Затем сдернул с облучка водителя фиакра, на полпути к земле ударил апперкотом в печень и швырнул в общую компанию. Если не соразмерил силу с человеческой, еще одного положил насмерть.

Уселся на его место, щелкнул кнутом.

– Куда поедем, миледи? – спросил андроид, подавая через переднее окошко ее ридикюль. – Не мог я им его оставить. Память о моем безвременно ушедшем зяте…

– Спасибо, Генри. Тронута. Поезжайте к тихому месту в конце набережной. Чтобы подходящий обрыв и море внизу.

Прижимая плечом удачно взятого «языка» к обитой стеганой тканью внутренней стенке кареты, Лариса, по-прежнему упирая ему в бок ствол пистолета, свободной рукой ухитрилась достать пачку нормального «Данхилла» (к чему теперь маскироваться?), прикурила, щелкнув зажигалкой, заодно поднесла огонек поближе к лицу пленника. Рассмотрела, погасила огонек.

– Начнем? – спросила она после второй глубокой затяжки. Нервы, чай, и у нее не железные.

– Что?

– Вот дурака валять не надо, а? – попросила Лариса. – Свое положение ты понимаешь в полной мере. За участие в вооруженном ограблении в условиях военного положения у вас виселица полагается, как мне помнится. Затруднять королевское правосудие лишней работой мне не хочется. Это ведь правильно, если итог тот же самый?