— Что это было, Гарри?

— Ничего, Невилл, — ответил тот. — Это просто Дафна, которая перед всеми меня обнимает … и целует в день своего рождения.

— У неё сегодня день рождения?

— Ты не знал? — удивился Гарри.

— Неа, — признался Невилл. — Точнее, я знал, что он в этом месяце. Ты как-то упомянул об этом, но точной даты не назвал. Но это всё равно не объясняет, что сейчас произошло.

— Подозреваю, что ей понравился мой подарок.

— Если так, то это, должно быть, нечто невероятное! Как ты смог узнать, чего она хочет? — Гарри многозначительно на него посмотрел. — И не говори мне про правило номер три. А, кстати, почему именно три? А что за первые два? Хотя нет, лучше расскажи, как ты узнал?

Поттер вздохнул и признался:

— Я заплатил Паркинсон, чтобы она заглянула в её дневник.

— Если Дафна узнает, она тебя убьёт. Ты это понимаешь?

— Мне показалось, что она была очень довольна.

— Ты знаешь, что я имел в виду, Гарри.

— Знаю. В любом случае, я не виноват. Не я читал её дневник, а Паркинсон.

— Но ты заплатил ей за это.

— Не совсем — она сделала это раньше. Я просто заплатил за информацию.

Пришёл черёд Невилла вздыхать.

— Тогда ты хотя бы должен ей сказать, что Паркинсон читала её дневник.

— И лишиться информатора? — возразил Гарри. — Это будет неумно, впрочем, всё уже сделано. Анонимно, конечно…

***

Несколько дней спустя Панси Паркинсон была найдена без сознания в подземельях, подвешенной ногами к потолку. Её доставили в Больничное крыло и привели в чувство. Однако виновный так и не был найден. А настоящие последствия этого нападения стали известны только через несколько лет.

Гарри тем временем стал напоминать старого ворчуна. Друзья думали, это связано с тем, что его обязали посещать уроки Локхарта, но сам Поттер это отрицал. Он отвечал, что это только мешает ему быть в гармонии со своим внутренним зверем, что бы это ни значило.

Настоящая причина стала известна только в конце января во время одного из ужинов, когда директор взял слово:

— Попрошу минуту внимания — у меня для вас есть небольшое объявление. Благодаря помощи юного Гарри Поттера, вход в Тайную комнату был найден, а монстр, живущий там, обезврежен. Уверяю вас, что события, происходившие в первом семестре, больше не повторятся, и в школе снова безопасно. Спасибо за внимание, и пятьдесят баллов Рейвенкло за помощь мистера Поттера в этом деле. Можете вернуться к ужину…

***

— Почему хандришь, Гарри? — спросила у него Гермиона на следующее утро. — Ты должен радоваться, ведь тебе удалось найти Тайную комнату!

— Знаю, Гермиона, но я хотел сам туда сходить, чтобы препарировать василиска, ведь многие его части используют в зельеварении. Но тут вмешался Дамблдор, и теперь этим занимается Снейп! Пятьдесят баллов! Да он должен был дать не меньше пятидесяти тысяч галеонов, хотя я бы предпочел один флакон с ядом василика.

— Но как он смог тебя опередить? — полюбопытствовала Дафна.

— Это-то и хуже всего! Он за мной следил!

— Следил? — заинтригованно спросил Невилл.

— Да, Невилл, следил. Он подключил к слежке домовых эльфов, — возмутился Гарри. — Он не имел никакого права так поступать! Это мои методы! Обычно именно я использую эльфов в качестве шпионов…

— В таком случае, ему должно быть стыдно, — язвительно заметила слизеринка.

— Спасибо, Дафна, что попыталась меня утешить, но в следующий раз постарайся добавить в голос поменьше сарказма.

— Кто сказал, что я тебя утешаю? — ухмыльнулась та.

— А, кстати, где Луна?

— К сожалению, не вижу связи, Гарри, — сказал Невилл.

— А я не вижу Луны.

— Думаю, она с Джинни, — вмешалась в назревающую перепалку Гермиона.

— Надеюсь, они не готовят мне дурацкие валентинки? — не на шутку испугался Поттер.

— Вообще-то, не всё вертится вокруг тебя, Гарри, — вздохнула Гринграсс и приготовилась поставить его на место.

— Спасибо, я знаю, Дафна, но я родился только двенадцать лет назад, так что позволь небесным светилам привыкнуть к моему существованию.

— Ненавижу! Ты — эгоцентричный идиот!

***

К несчастью, Гарри оказался прав. Конечно, не в отношении небесных светил, а насчёт валентинок.

Пожалуй, случилось худшее: за организацию праздничного пира взялся Локхарт. А потому его отвратительный вкус чувствовался в каждой ленточке, во всех конфетти, а особенно в том, что появились мерзкие карлики — купидоны.

Гарри вздохнул с облечением, когда понял, что получит всего лишь четыре валентинки. Впрочем, четыре — это уже многовато…