Шрифт:
– Взрослая ведь, а ветер в голове! – с раздражением отозвался о Кире Гореславской звеньевой ангел. – Все помнят, чего именно она просила?
– А то, – отозвался, метая молнии глазами, Средний ангел.
– Так дадим ей, – открыл глаза ангел-старик и почесал пятку. – Все-таки женщина.
– Мы можем дать ей лишь реальное счастье. А что она просит?.. – покачал головой звеньевой ангел, раздражаясь. – Ей уже давали столько раз, куда она смотрела в те разы?.. Мы ведь каждый день находим ей подходящих мужчин, с кем она могла бы прожить жизнь в любви и согласии, а она только нос воротит... И в поезде сегодня тот разведенный мужчина не стал с ней даже разговаривать, когда она вытащила это свое нелепое зеркало!
– На работе она нравится как минимум двоим... Так она с ними даже не здоровается, – кивнул сквозь дрему Старый ангел. – Я наблюдал пару раз.
– Мы ей во сне советовали: «Говори загадками, гляди загадочно!» – добавил, улыбаясь, Молодой ангел. – Она все-таки странная, не находите?..
– Странная, да. Ни разу не хотела напиться и потерять лица, и секс у нее был полгода назад. – Звеньевой ангел вздохнул.
– И что? – прекратил дремать и возмутился Старый ангел. – Вон, религиовед Майкопская последнюю неделю пьет виски и постоянно теряет лицо... А счастья и у нее все нет!
– Скоро найдет, – вздохнул звеньевой ангел.
– Ты уверен?
– Да, оно ведь дается с условием заметить его, – отмахнулся ангел Z.
– Она заметит, заметит. – Старый ангел задумчиво глядел на светлые окна Киры Гореславской. – Уверяю вас, она заметит его, сразу, как только увидит!
– Да она просто игнорирует все мыслимое счастье, что мы ей предлагаем, – вздохнул ангел Z. – Мне кажется, она из всех – самая безнадежная... Как можно не заметить такого количества счастья, то есть мужчин, которые хотят с ней познакомиться?..
– Счастье – это скорее миг и воспоминания. – Старый ангел пожал плечами и вытер нос полой хитона.
– А не исполнение желаний, ты хочешь сказать? – возмутился Молодой ангел. – Я не согласен!
– И исполнение тоже, но Кире попадались не те мужчины... Они скучны, предсказуемы. Они ходят в грязных носках и чавкают, когда жрут свое ежедневное пойло. А Кира не помышляет о банальном замужестве – ей нужна история потрясающей любви, она ведь и просила об этом, – напомнил Старый ангел. – Вы что, забыли?
– Ты хочешь сказать, ей попадаются одни неотесанные олухи и обормоты? Я правильно понял? – Ангел Z внезапно успокоился, он смотрел с крыши на землю и что-то взвешивал, морща лоб.
– Нет, просто Кира все никак не поверит в себя. И потом, ей просто не везет. А унылые, тоскливые и невеселые мужчины – ей просто ни к чему. Как-то так!..
И ангелы еще с час сидели и вычисляли на пальцах, что значит – скучные мужчины и что значит – веселые, и в чем их отличие от прочих неплохих мужчин – о плохих тут речь вообще не велась...
ВЕЧЕР ВЫХОДНОГО ДНЯ
На Болотной набережной, в ресторане «На дебаркадере», сидели два батюшки – Михаил и Герман, все те же два святых отца от аудита. Ветерок играл подолами их ряс и шевелил шнурками черных начищенных ботинок «Дизель». Батюшки ели крабовый салат «Поцелуй моря» и ждали горячего...
– Ангельское терпение надо иметь, чтоб возить образ Ионы по свету и исполнять затем счастье всех, кто его попросил, – интеллигентно улыбнулся статный молодой батюшка Михаил своему пожилому начальнику.
У отца Германа от этих слов вытянулось старенькое бледное лицо и затряслись губы...
– Что за люди, что за люди, – ворчал согбенный, по причине дряхлости и склона лет, игумен, усердно поедая крабовый салат. – Икона из Святой земли для судьбы всего человечества вряд ли что-то значит, – доев «Поцелуй моря», вытер губы льняной салфеткой он.
– Зла не хватает, – кротко улыбнулся игумену отец Михаил. – Не тайный ли христианский орден возит эту икону по миру, а, отец Герман?
Батюшкам принесли одно карпаччо орегано на двоих и по порции жареных рыжиков, и ужин продолжился... Ресторан «На дебаркадере» славился своим шеф-поваром с Сицилии, который исправно пек пирожки с форелью для каморры до своего приезда на Болотную набережную...
– Вы уверены, что хотите счастья, спрашивал бы я у каждого, – расправляясь с рыжиками, ворчал игумен Герман. – Вы уверены или нет, молодые люди?
– Скажите, отец Герман, а разве не все в жизни табуировано? – проглотив последний рыжик, нахмурился отец Михаил. – Разве не все?
– Далеко не все табуировано, – в некотором удивлении произнес игумен и тяжело вздохнул. – Как ни странно, это зависит лишь от личности просящего, а также от того, какую жизнь он ведет в данный момент своего существования.