– Да мы демобилизованные солдаты, а ранения получили во время легендарного сражения отряда диверсантов с Титаном.

И на добрые пятнадцать минут, пустился в пересказ легендарных подробностей. Не забывая при этом красочно описать не только свою роль, но и самоотверженность особенно пострадавшего бравого десятника.

К концу рассказа моряки подобрали свои отвисшие челюсти и совершенно неожиданно помощник сказал:

– Сочувствуем от всей души, но нам надо ложиться спать.

Немного удивленный такой реакцией на свои подвиги, Дельфин, тем не менее, поспешил ретироваться из кают-компании, поблагодарил за ужин и утянул за собой сослуживца. Но вот если бы он подслушал состоявшийся после его ухода разговор:

– С этими все ясно: шпики! – вынес безапелляционный приговор капитан. – Косят под демобилизованных, а сами вырядились получше, чем наблюдатели воли Фаррати.

– Я тоже так сразу подумал, – оживился надменный помощник. – Сразу, как только их увидел, понял что за птички. А тут еще этот обожженный невменяемым явно притворяется.

– С чего ты взял?

– Так ведь полдня на юте провел! А чего высматривал? Вот! Явно своих коллег из военной армады высматривает. Собирается определенный знак подать! Военные фрегаты хоть и разогнали по всему морю, но ближе к Морскому королевству, поговаривают, до сих пор сражения продолжаются.

– Тут ты перебрал, – капитан оглянулся на дверь. – Мир давно. Какие могут быть сражения! А вот если военные корабли оттянулись к нашим портам, то наверняка перед ними новые задачи поставили. А какие? Да только одни: таких как мы вылавливать.

– Вот и я о том же! – шипел помощник. – А эти двое наверняка все давно высмотрели и специально вчера на другой корабль не подались. Погрузку видели, а скорей всего и за повозками из самого города проследили. Вот так!

– Э-эх! – в отчаянии застонал капитан. – Неужели погорим?

Его помощник тоже воровато оглянулся на дверь и зашептал:

– Придется перестраховаться…

После выхода из кают-компании, Заринат вдруг неожиданно заупрямился, и словно капризный ребенок потянул на свое любимое место.

– Так ведь спать пора! – попытался напомнить Уракбай, но и сам поддался очарованию ночного моря. Обе луны как раз светили в полную силу и по всему ночному небосклону протянулись три огромные разноцветные радуги. Пожалуй, в такую ночь можно и в самом деле в полной мере насладиться созерцанием теплого и ласкового моря.

Тем более что и бывший десятник с детской непосредственностью твердил одно и тоже:

– Море! Там море!

– Ладно, посидим, – вздохнул опекун, поддаваясь настойчивой, но весьма деликатной тяге за руку. Хотя понимал, что при желании подопечный его вообще утянет куда угодно играючи. – Но только недолго, ты понял? Недолго!

– Да, да, да! – еще больше обрадовался Заринат.

Они уселись прямо на палубу, свесив ноги под леерное ограждение, и замерли в завораживающем созерцании. Больших волн не было, но иногда морская зыбь довольно высоко приподнимала нос корабля, а потом пугающей неотвратимостью приближала к серебрящейся отражениями радуг воде. Но все равно, ни разу теплая волна не достала ног расслабившихся пассажиров. Один из них усиленно пытался рассмотреть бессмысленные, смазанные картинки в бредовых воспоминаниях, а второй радовался воистину волшебным минутам покоя, выпавшим на их долю.

Вот только неосторожный скрежет металла, за спиной сразу вывел из радостной неги. Уракбай вскочил с максимальным проворством, своим действием заставив застыть приближающуюся по юту группу матросов, которые ощетинились длинными копьями и увесистыми алебардами. Тут же за их спинами запоздало зашипел помощник капитана:

– Тише…! – но осознав запоздалость своего шипения, перешел на нормальный голос: – Ну что, так и не дождались своих компаньонов? – с издевкой обратился он к пассажирам. – И все то вам «надзирать» не терпится!

– Вы нас явно не за тех принимаете! – воскликнул Дельфин, лихорадочно просчитывая создавшуюся обстановку и свои шансы остаться в живых. – Кажется вы не совсем верно истолковали наши честные и откровенные рассказы. Я вам могу прямо сейчас показать наши документы и продуктовые аттестаты. Вы ведь знаете, что они выдаются только действительно пострадавшим в сражениях воинам.

– Ну да, чего вам стоит написать мешок таких бумажек! Да по вашим любопытным мордам без всякого документа все сразу ясно становится.

– Поверьте, мы вообще не заинтересованы в какой-либо конфронтации, – с отчаянием применял свои умения убеждать Уракбай. – Я ведь тоже довольно знаменитый в Эмране человек, и полтора года назад просто по необходимости избежать виселицы подался в рекруты. За меня кто угодно может поручиться…

– Ага! Так теперь уже не притворяешься очевидцем гибели Титана? Теперь ты нам про тюрьмы Эмрана расскажешь?

– Запросто…

– Вот тут ты и попался второй, да нет, пятый раз! – со злорадством восторжествовал помощник. – Кто кроме дознавателей так хорошо тюрьмы знает?