За деревьями Гефсиманского сада показался Иуда; за ним толпой следовали первосвященники, начальники Храма и старейшины (Лк 22:52) в сопровождении храмовой стражи и римских солдат (Ин 18:3,12). Чтобы стражники по ошибке не схватили в темноте кого-то другого, Иуда предупредил, что подаст знак: он поприветствует Иисуса поцелуем (Мф 26:48–50). Возможно, при этом он хотел, чтобы другие ученики не догадались о его предательстве. Когда Иуда приблизился к Учителю с лицемерным поцелуем, Христос сказал: «Друг, вот для чего ты здесь!» (Мф 26:49–50 КАС). Зная все, Иисус продолжал обращаться к Иуде доброжелательно. Спросив у толпы, за кем они пришли, Христос бесстрашно и открыто сказал: «Это Я» [246] . Явленная всем сила Его духа потрясла воинов, и они в страхе отступили назад (Ин 18:4–6).

Повторив свои слова, Иисус призвал не забирать вместе с Ним Его учеников, – Он до последнего момента заботился о них (Ин 18:8–9). Апостолы, видя, что Учителя связывают, попытались вступиться за Него: энергичный Петр ударил одного из рабов первосвященника мечом и отсек ему ухо (Ин 18:10–11; Мф 26:51). Однако Христос повелел прекратить вооруженное сопротивление: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут» [247] (Мф 26:52). Если бы Христос только пожелал, в тот же миг Отец послал бы Ему «двенадцать легионов ангелов» [248] – весь ангельский мир встал бы на Его защиту. Но, продолжил Иисус, «как же сбудутся Писания, что так должно быть?» (Мф 26:53-54), «Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец?» (Ин 18:11). Приложив отсеченное ухо, Иисус исцелил раба (Лк 22:51) – это было последнее чудо в Его земной жизни.

Иисус обратился к иудейским начальникам, указывая, что ночной тайный арест явно свидетельствует о несправедливости их обвинений и преступности намерений: «Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня? Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук, но теперь – ваше время и власть тьмы» (Лк 22:52-53; Мф 26:55). Учеников охватил страх; в панике они бросились бежать. Так исполнилось предсказание Христа (Мф 26:31) и пророчество Захарии: «Порази пастыря, и разбегутся овцы» (Зах 13:7КУЛ).

Однако возлюбленный ученик – Иоанн Зеведеев, а вслед за ним и Петр последовали за толпой, уводившей Христа [249] . Сначала те направились к почитаемому главе священнического рода – престарелому Анне (Ханану), тестю первосвященника Каиафы [250] . Хитроумный Анна спросил Иисуса «об учениках Его и об учении Его» (Ин 18: 19). «Этим он намеренно дал опасный тон всему дальнейшему ходу дела, набросив подозрения на Иисуса, как на главу какого-то тайного заговора, с тайным учением и тайными целями» [251] . Христос ответил, что никогда ничего не делал втайне – Он всегда проповедовал открыто, учил в людных местах, и есть множество свидетелей, слышавших, чт'o Он говорил. Было понятно, что это правда, и от бессильной злобы один слуга ударил Иисуса по щеке [252] .

Затем Иисуса привели в дом первосвященника Каиафы. Там уже собрались члены верховного иудейского суда – Синедриона, и спешно состоялось ночное заседание (Мф 26:59-68; Мк 14:53-65). Предвзятым судьям нужно было найти формальный, но веский предлог для обвинения Иисуса. Собрание выслушало множество пришедших лжесвидетелей – но того, что они говорили о Нем, было недостаточно, причем свидетельские показания не полностью совпадали [253] . Внимание привлекли люди, слышавшие, как Иисус говорил: «Я разрушу храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворенный» (Мк 14:58; Мф 26:61). Из Евангелия от Иоанна становится ясно, что они превратно поняли пророческое слово Иисуса Христа о разрушении и восстании «храма» Его тела (Ин 2:19–22) [254] . Но и вменяемое Иисусу намерение разрушить Храм не было достаточным основанием для смертного приговора.

Наконец, первосвященник Каиафа прямо обратился к Иисусу, употребив торжественную клятву именем Божиим: «Заклинаю Тебя Богом Живым – Ты ли Христос, Сын Божий?» Отвечая на этот прямой вопрос иудейского первосвященника, Иисус применил к Себе мессианское пророчество Книги Даниила: «Ты сказал; даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мф 26:64; Мк 14:62; ср. Дан 7:14) [255] . Итак, ответ Иисуса был утвердительным – да, Он есть обетованный Мессия, Который будет прославлен Богом. Как бы от крайнего возмущения, Каиафа разодрал первосвященнические одежды [256] и воскликнул, что услышал страшное богохульство. Собрание согласилось, что за это Иисус «повинен смерти». Приговор был вынесен. Злорадные слуги насмехались над Иисусом и ударяли Его, Он же не проронил ни единого слова (ср. Ис 53:7).

Иоанну и Петру удалось войти во двор дома, где жили первосвященники (вероятно, дома Анны и Каиафы имели общий двор) и где в этот момент допрашивали их Учителя. В ожидании, что же будет со Христом, Петр стоял у разведенного во дворе огня и грелся. Его заметила одна служанка, привратница, – она громко сказала, что видела его с Иисусом Назарянином. Петр уверил ее, что не знает этого человека. По прошествии времени та же служанка, а с ней и другая подошли и опять высказали убеждение, что Петр точно был с обвиняемым. Петр и на этот раз стал отрицать, что знаком с Ним. В третий раз, когда уже приближался рассвет, на Петра обратили внимание некоторые люди, среди которых был родственник раба, которому Петр отсек ухо. Галилейский говор выдавал его происхождение, и один слуга спросил: «Не тебя ли я видел с Ним в саду?» Петр начал «клясться и божиться» перед ними, что не понимает, о чем они говорят. И тотчас вслед за этими словами он услышал, как запел петух.

Все евангелисты, каждый со своими особенностями, описывают троекратное отречение Петра (Мф 26:69–75; Мк 14:66–72; Лк 22:55–62; Ин 18:16–18,25–27) [257] . Евангелист Лука добавляет, что Иисус, когда стражники вели Его мимо, взглянул на Петра (Лк 22:60) – и словно пораженный молнией, тот сразу же вспомнил, как Христос на пасхальной трапезе предсказывал его скорое отречение (Мф 26:31–34; Мк 14:27–31; Лк 22:31–34; Ин 13:38).

Раньше Петр был убежден, что сможет все перенести ради Учителя и будет верным Ему всегда, пойдет с Ним даже в тюрьму и на смерть. Но когда Иисуса внезапно арестовали как преступника, Петр крайне растерялся. Хотя вопросы присутствующих еще не означали прямой угрозы для его жизни, Петра охватил иррациональный страх; он спешно принялся отрицать знакомство с Иисусом, до конца не осознавая значения своих слов. Но после взгляда Иисуса Петр понял, что он трижды отрекся от любимого Учителя. В эту ночь самый ревностный ученик Христа ясно увидел всю свою человеческую немощь. В искренней глубокой скорби Петр ушел, проливая жгучие слезы раскаяния.