— Классных комнат, конечно, надо бы две, у нас два класса получилось — десятый и одиннадцатый, но в этом крыле с помещениями не густо, а остальную часть детского садика мы опечатали, дабы не было недоразумений и ненужной порчи имущества. Все же ребята здесь не совсем добровольно, а потому вполне естественны всякие… проявления недовольства, — продолжал свою экскурсию Ринат. — Так что пока используем для занятий еще и столовую, а дальше…

Да, дальше все будет замечательно, это Аня уже поняла. Да в общем, и так неплохо. Разработанная специально программа обучения, экскурсии — за эту неделю они были уже на трех. Спортивные занятия каждый день — «чтоб было, куда энергию расходовать». Даже бассейн — очень маленький и мелкий, конечно, но он тоже здесь имелся, и к посещению был обязателен. Все для здорового образа жизни и гармоничного развития личности.

Аня вздохнула и взглянула на Ара. Тот прятал глаза за черными очками, а свои не слишком радостные эмоции — за непроницаемым выражением лица. Вопросов он Ринату не задавал, просто кивал, принимая к сведению его рассказ.

Который тут же подтверждали «любимые ученики», часть которых ходила за ними хвостом из помещения в помещение. Радостно дополняя «а еще у нас было то, а еще мы видели это».

Аня видела меньше. Она просто жила. Ходила по магазинам, отдыхала на озере, развлекалась в парке… А здесь по магазинам не выпускали. Одежду они заказывали себе по каталогу, всем остальным их обеспечивали. Этакий летний учебно-оздоровительный лагерь. И действительно, совсем не страшно, даже весело. И можно жить с иллюзией, что это не навсегда, что смена скоро кончится, и тебя отвезут домой, к маме с папой… Не отвезут. Просто выпустят в этот мир, на который пока дозволяют смотреть лишь сквозь прозрачную стенку купола.

Ринат сказал, после окончания школы — успешного окончания, с безукоризненно сданной «социализацией» — можно поступать в любой вуз страны, в любом городе, они все имеют общежития. Можно, конечно, не поступать, но… Верховный куратор ненавязчиво намекал, что таким талантливым детям, да при возможности получения бесплатного образования, да зарывать свой талант в землю… Словом, к поступлению в вуз он их тут будет готовить целенаправленно, учитывая требования данных заведений.

И это был несомненный плюс, Аня понимала, самой ей будет куда сложнее. Но что-то, все-таки, коробило. Неясное, неосознанное. И, рассматривая помещения этого «кукольного домика», Аня не ощущала желания здесь остаться. Не воспринимала учеников этой школы «своими». Да, они летели в одном самолете. А до этого жили в одной стране. Ну… и что?

Пока они радостно делили тут кровати и тряпки, Аня и другие ребята из тех, кто Ринату чем-то не глянулся, умирали от ужаса, глядя, как их раздают по одному неизвестным лицам в неизвестных местах и с неясной целью. Пока эти счастливчики не просто верили в «гостиницу», но и получили ее в лучшем виде, Аня, Никита и другие не только узнавали, что все это ложь, но оставались наедине с теми, для кого они — просто еда, просто собственность, на содержание которой не выделено столь богатое финансирование, как на обустройство этого милого места. А все ли были так щедры, как Аршез?

— Ринат, простите, — нет, она не перебивала. Просто дождалась, когда он сделает паузу. — А другие ребята, которые не попали в первую группу? Ну, хотя бы те, что со мной в автобусе вместе… летели: Никита, Гаянэ, Даша, другие школьники — что стало с ними? Их вы позвали в свою школу? Они согласились?

Ребята вокруг взглянули несколько странно. Не то с недоумением, не то с жалостью, не то с неодобрением.

— А ты с ними знакома? — а вот Ринат взглянул откровенно заинтересованно.

— Ну… так. Познакомились, пока летели… «в гостиницу», — не удержалась. Он ведь даже не солгал про гостиницу. Просто не уточнил, что возьмут не всех. А гостиницу создал. Всю такую образцово-показательную… Аж тошно.

— Да? Это очень хорошо, Анечка, мне тогда твоя помощь понадобится в одном вопросе. Мы чуть позже это обсудим. А пока давайте, наверно, поднимемся на второй этаж, там у нас комнаты девочек…

Поднялись, посмотрели и эти комнаты. Потом Ринат увел Ара про учебные планы рассказывать, с методистом знакомить. А Ане предложил остаться и «с коллективом пообщаться». Аня несколько растерянно оглянулась на покидающего помещение Аршеза. Но осталась. Общаться.

— Ну, давай, рассказывай, как ты? Как тебе удалось выжить? — налетел на нее вихрь девчачьих вопросов. Ее тут же приобняли, утащили в спальню, посадили на кровать, обступили тесно.

— Да я… не знала, что выживаю, — несколько растерялась от такого напора Аня. — Просто жила.

— Где жила? Как? Ринат сказал, никого не осталось. Что всех остальных… убили, — девчонка, что спрашивала ее, нервно вздрогнула на этом слове. Да и остальные смотрели совсем не весело. Та радость, что они излучали при виде Рината, словно испарилась с его уходом.

— Убили? — переспросила Аня севшим голосом. — Он сказал, что нас всех… убили? В тот день он отправил нас всех умирать? То есть, он даже не сомневался, что?..

— Так что, не всех? Вы не умерли, да? — а девчонкам отчаянно хотелось верить, что мир за забором — чуть лучше, чем им рассказали.

— Я ничего не знаю про всех, — очень тихо выдавила Аня. — Я даже про вас ничего не знала. До вчерашнего дня. Нас… раздали… по одному… в частные руки… Я вышла из автобуса… где сказали… и больше никогда и никого не видела.

— В частные? В смысле? То есть? Вампирам? — они галдели наперебой.

— А кому еще? Не людям же… В полную собственность. Как вещь, как еду. Как живую игрушку, — она вздохнула, представив, что могло бы быть, попади она не к Ару, а к кому-то другому. — Но мне повезло, — поспешила она добавить. — Мне просто сказочно повезло, он никогда меня не трогал… не обижал. Я даже не знала, что он вампир. Просто жила. И, если бы не стечение обстоятельств, может, и до сих пор бы ничего не узнала.