В запальчивости спорщики приводят все те же "убийственные" аргументы, какие вы можете услышать в наше время в подобной ситуации и которые я уже процитировал. Всё, что может быть сказано на эту тему, сказано давным-давно. В споре не участвовал третий, за веское суждение которого бились спорщики. Чтобы никого не обидеть ироничный Лукиан похвалил обоих за усердие, за то, что не упустили ничего, о чём следовало бы упомянуть. Его заключение - "жениться следует всем, а любить мальчиков пусть будет позволено одним только мудрецам". А на самом деле он думал - какая скука! Ему ли не знать, что любителей юношей неизмеримо больше, чем любителей мудрости. В другом случае Лукиан назвал лицемерными жалобы юноши на эротов, которые гонят его от одной страсти к другой: "Неужели ты недоволен, что судьба дала тебе в удел такую жизнь? Тяжело, по-твоему, проводить её с прекрасными женщинами и мальчиками, цветущими красотой? Пожалуй, тебе нужно будет обрядами очиститься от этой тяжкой болезни: ведь это ужасный недуг".

Современные исследователи однополой любви чаще всего задаются вопросами о природе гомосексуализма, и редко уделяют внимание гомофобии. По умолчанию она считается естественной реакцией "нормального" человека. Так ли уж, даже если закрыть глаза на беспредметность разговоров о "нормальности"?

Учёные Адамс, Врайт и Лор взяли предположительно гетеросексуальных мужчин, про которых говорят - стопроцентные натуралы, "правильные" мужики и, естественно, гомофобы. Во второй группе были мужчины хотя и стандартной сексуальной ориентации, но с нейтральным отношением к гомосексуализму. Испытуемым показывали обычную порнуху и геевскую. Сцены "мужчина-женщина" в обеих группах вызвали эрекцию. А вот при просмотре геевской порнухи сексуальным возбуждением отличилась только гомофобная группа. Чтобы мой пример не сочли за анекдот, отсылаю к первоисточнику - Adams HE, Wright LW, Jr., Lohr BA: Is homophobia associated with homosexual arousal? J Abnorm Psychol 1996 г. Это не единственное исследование такого рода. В 2006 году, в журнале посвящённом сексуальной медицине (The Journal of Sexual Medicine), были опубликованы результаты аналогичных экспериментов, из которых следует, что гомофобы интересуются гей-изображениями больше, чем те, у кого нет гомофобных настроений. Конечно, из этого не следует делать вывод, что все "настоящие" мужчины, мягко говоря, лукавят, но нельзя отрицать, что подавленное влечение к геям влияет на формирование гомофобных взглядов.

Должна ли любовь мужчины к женщине ставиться выше любви мужчины к юноше? "Проклятый" вопрос на поверку оказывается риторическим приёмом, которым пользуются и античные поэты, и прозаики, чтобы очередной раз посмеяться над пустым умствованием. Женственная Афродита сжигает любовью к жёнам. Эрот правит мужской любовью. "Мне-то куда?" - спрашивает поэт: - "За сыном? За матерью?" Не стоит принимать это за трагический излом души. На самом деле вопрос продиктован очевидным ответом: "Как всегда, дерзкий юнец победит!" И Афродита это знает. А для мудреца Плотина истинная мудрость в том, чтобы одинаково презирать и красоту мальчиков, и красоту женщин. За чем пойдёшь, то и найдёшь!

Жизнь - не вечный парад философии, человека повседневного донимают реальные огорчения. Например, одолели три любви - к невинной деве, мальчишке и герете. Понятное дело, без денег гетера не принимает. Дева непорочная позволяет лишь робкий поцелуй. От мальчишки - "взоры да тщетность надежд". Бывают и такие несчастливцы, не позавидуешь! А с другой стороны - поделом! Нечего сразу за тремя зайцами гоняться!

Несмотря на время от времени возникающие споры, ни у греков, ни у римлян не могло существовать современной шкалы, на одном полюсе которой гомосексуальность, на другом - гетеросексуальность. Чтобы противопоставить мужское женскому, нужно было сначала признать их сопоставимость, сравнимость, то есть возвести женское в ранг значимости. А это невозможно! Активность и пассивность - вот два полюса, вокруг которых вращается всё во Вселенной.

В греческой поэзии было принято называть пассивного партнёра "пэс" (мн. ч. пэдес), причём без различия по полу. Это же слово могло означать ребёнок, девочка, сын, дочь и раб. В однополой паре активный партнёр, как правило, взрослый мужчина - "эрастес", пассивный партнёр, как правило, юноша - "эроменос". Эти слова производны от глагола "эран" - быть влюблённым в кого-либо. Зачастую греки использовали вместо "эроменос", другое слово - "пэдика", производное от "забава", "развлечение", наделяя его значениями - "мальчишеский", "ребяческий", "игривый", "фривольный". Причём "мальчиком" пассивный партнёр именовался вне зависимости от возраста. Пассивность или активность - это вопрос статуса, а не половых и прочих признаков. Анус или вульва - это не принципиально. Девушек добрачного возраста имели в зад, так же, как и мальчиков. В этой сексуальной шкале, говорить о "мужских" или "женских" половых ролях, или о бисексуальности - бессмысленно. Когда всё же об этом говорится, применительно к тому далёкому времени, это лишь означает взгляд на прошлое из современности, это ничего не объясняет, а лишь называет некоторые явления в понятных нам терминах и чаще всего только запутывает объяснения.

Явно игнорируя в своём рассказе неоднородность античности, всё же невозможно обойтись без упоминания о различиях между греческой и римской моделями мужского поведения. Пассивная роль греческого юноши до определённого возраста была нормальным, поощряемым явлением, а для римского свободнорождённого юноши - это неприемлемо. Римлянин употреблял своим членом все отверстия человеческого тела, невзирая на пол. Считалось, что свои собственные дырки он целомудренно бережёт от постороннего проникновения. Являются ли эти различия принципиальными? В целом, как и греки, римляне считали гомосексуальное влечение таким же обычным, как и гетеросексуальное. Акцент на слово "обычным". Но никакой "небесности", и духовности! Секс и только секс!

Мужская нагота в Греции имела ритуально-гражданский смысл. Грекам хотелось верить - внешне красивый человек обладает и прекрасными духовными достоинствами. В реальной жизни это очевидно не так, они это знали не хуже нас с вами, так что нет причин упрекать греков в наивности. Здесь важнее обозначение идеала. Мужская нагота в уместных обстоятельствах - лучшая одежда гражданина полиса, говорящая о его статусе, о стремлении к самосовершенствованию, о понимании своей социальной роли эллина. Изображение своих богов и героев полностью или частично обнажёнными - это воплощение идеала, к которому греки стремились в жизни, подражая своим богам и героям.

Римляне негативно относились к полному обнажению тела даже во время физических упражнений. В их понимании, публичная нагота - порок. Это не значит, что они не придавали значения совершенству тела. Придавали и ещё как! Мужчина любит глазами, и, особенно, римский мужчина. Душа сексуального объекта его не интересует.

Римская официозная сексуальная мораль основана на всепобеждающей мужской активности, она прямолинейна, в ней мало чувственных нюансов и максимум стремления к получению собственного удовлетворения, невзирая на желания партнёров, задача которых обслужить господина, доставить ему удовольствие, а не испытывать удовольствие. Наслаждение, доставленное другому - рабская услуга, понижение статуса. Доминирование во всём - римский идеал мужчины. "Пассивность есть преступление для свободнорождённого гражданина, неизбежная необходимость - для раба и долг для вольноотпущенника, который он обязан уплатить своему патрону" (из Сенеки-старшего). Не нужно понимать слово "преступление" в криминальном смысле, здесь это - декларация, хотя и угрожающая.