У Сфинкс была голова женщины, тело льва, хвост змея, крылья орла. Обосновавшись неподалёку от Фив, чудовище задавало каждому проходящему загадку, которую услышало от муз: "Кто из живых существ утром ходит на четырёх ногах, днём на двух, а вечером на трёх?" Не сумевшего ответить, Сфинкс сладострастно удушала в своих объятиях и пожирала. Она могла бы убивать без лишних расспросов, но, имея чувственную, нежную душу, не хотела выглядеть беспричинно кровожадной и чудовищной. Кокетка!

Пристрастие Сфинкс к загадкам было поводом для насмешек среди олимпийцев. Однажды сатир Силен спрятал в руках птичку, которой мог в одно мгновение свернуть шею и спросил эфиопское чудище: "Что находится у меня в руке - живое или мёртвое?" Сфинкс не имела никаких шансов угадать и признала своё поражение.

У страха глаза велики. Молва разнесла по свету жуткие подробности о Сфинкс. Город оцепенел от страха. Храбрецы, отважившиеся на бой с чудищем, погибли. Подданные ждали решения царя.

Лай ехал по ухабистой узкой дороге в мрачной задумчивости. Он даже не сразу понял, что произошло, когда колесница остановилась. Эдип невольно перегородил путь. Лай грубо потребовал пропустить колесницу, ибо в ней тот, кому Эдип должен поклоняться. "Я поклоняюсь только богам и родителям" - гордо ответил Эдип. Лай приказал своему возничему трогать, не обращая внимания на препятствие. Колесо задело ногу Эдипа, и он в ярости пронзил возничего копьём. Напуганные лошади понесли, сбросив наземь запутавшегося в упряжи Лая, и царь погиб. Сбылась первая часть оракула - Эдип убил своего отца.

Направившись по дороге дальше, Эдип был остановлен Сфинкс. Он дал ответ на вопрос чудовища: "Человек в младенчестве ползает на четвереньках, в молодости стоит на двух ногах, в старости опирается на посох". В отчаянии Сфинкс бросилась с горы и разбилась насмерть. А что ей оставалось? Без своей загадки она всего лишь кровожадное чудовище, которое никто и никогда не полюбит. Ах!

В благодарность за избавление от напасти фиванцы провозгласили Эдипа своим царём, так как подоспела горестная весть о смерти Лая от руки неизвестного по дороге в Дельфы. Иокаста стала женой нового царя. В то время часто единственный законный путь к трону лежал через брак с царицей. По обычаю после смерти своей жены царь должен был отказаться от власти, которая досталась ему только благодаря женитьбе. Иногда из династических соображений отец брал в жёны собственную дочь, чтобы сохранить титул, приобретённый им благодаря её матери. Таков был порядок вещей. Только в наше время в голову основателю психоанализа могла прийти странная мысль о подсознательном стремлении сына вытеснить отца из постели матери. Увы, к разочарованию тех, кто что-то об этом слышал, к "эдипову комплексу" случившееся с Эдипом не имеет отношения.

Нет и ещё раз нет! Миф и написанная Софоклом трагедия - это о роковой судьбе и проклятии, о том, что расплата неизбежна, судьбу не обманешь. Подспудное стремлении Эдипа убить своего папу, чтобы переспать со своей мамой? Греков бы это позабавило! Миф - о внешних обстоятельствах жизни, а не о проблемной психике. Но это полбеды. По Фрейду все мы неосознанно желаем войти в свою мать, но смертельно боимся, что отец нас за это кастрирует. Вот это беда! Не наша беда. Беда Фрейда.

В письме своему коллеге, отец психоанализа написал: "Я обнаружил, и в себе тоже, любовь к матери и ревность к отцу, и теперь считаю это общим для раннего детства явлением... Если это действительно так, то захватывающая история о царе Эдипе становится вполне понятной... Когда-то все, в своих фантазиях, были в чем-то подобны Эдипу".

Ладно, говорил бы за себя, ан нет! "Все"! Психоанализ устроен так, что если вы захотите отряхнуть с себя этот кокаиный бред, то в ответ получите: ""Нет", которое слышишь от пациента, после того как его вниманию предлагаешь вытесненные им ранее мысли, - оно констатирует лишь это вытеснение, а его решительность в этом, одновременно, измеряет его силу. /.../ "нет" в таком случае означает желаемое "да"". Попасть в болото психоанализа просто, но выбраться из него трудно. Как говорится, увяз коготок и птичке "писец"! Чем настойчивее ты отпираешься, тем вернее выдаёшь свою неосознаваемую сущность!

Любой современный психолог средней руки камня на камне не оставит от безапелляционности дедушки Фрейда, но и пороха не изобретёт. Мифы податливый и удобный материал для интерпретаций. Культурологи, психологи, фантасты, да мало ли кто черпает из них по своему усмотрению. Фрейд запустил руку в мифологию, пожалуй, глубже, всех. Эдипа, Медузу, катарсис и ряд других древнегреческих понятий и образов он внедрил в своё учение, придав им исключительно фаллическое значение. Олимпийские боги обрели фрейдистские пенисы!

Американский историк и теоретик культуры Гарольд Блум, назвал Фрейда "самым влиятельным мифотворцем" двадцатого века и поставил его четвёртым в одном ряду с Платоном, Монтенем и Шекспиром. А за великолепное владение слогом (правда, в переводах это не чувствуется) некий критик сравнил литературный стиль Фрейда со стилем Набокова. Соглашаться с этим или не соглашаться - вопрос личных пристрастий, в том числе и к кокаину. Но, увы, то, что сделал Зигмунд Фрейд из истории Эдипа - это гениально.