Первым делом Марку с Дриной прошли на кухню - в маленькую, но очень уютную и опрятную комнату, где пахло мясным пирогом. Как только они переступили порог, со стола упал глиняный кувшин и разлетелся на куски. А затем за спиной Марку со стуком захлопнулась дверь, отчего он отскочил от нее аж к окну.

– Жуть какая,- передернул он плечами, а Дрина вытащила из своей сумки толстую свечу и поставила ее на стол. Чтобы зажечь ее, пришлось помучиться - то спички никак не хотели зажигаться, то фитиль, когда удалось, наконец, его поджечь, принялся то гаснуть то снова зажигаться. Дрина наблюдала за этим несколько минут, а затем, пождав губы, потушила фитиль двумя пальцами.

– Жуть как есть,- согласилась охотница.- Домовой расшалился что ли?

На это Марку только неопределенно пожал плечами. Ну да, а ему-то почем знать? Тогда Дрина вытащила из сумки несколько мятных конфет, которые любят домовые духи, и положила одну на подоконник, одну под печь, и одну у порога. Мешочек с остальными конфетами Дрина оставила на столе.

– Угощайтесь,- сказала она, разводя руки.- Мы пришли не для того, чтобы обидеть вас и нанести вред дому, мы пришли дать вам сладостей. Наверняка, хозяева дома мало что знают о вас и редко балуют...

Как только Дрина сказала это, та конфета, что лежала под печью, уползла под нее и вовсе, а вот зато все остальные, включая и те, что были в мешочке, поднялись в воздух и начали стрелять прямо в Дрину, причем довольно сильно. Девушка даже завизжала от неожиданности, прикрывая лицо руками, а Марку выпучил глаза и побледнел.

– Ч-что, что происходит?- Испуганно прошептал он.

– А, фу!- Дрина отмахивалась от летящих в нее конфет,- Да хватит уже, хватит!

И тут все резко прекратилось.

– Не домовой это, точно говорю,- охотница отряхнулась.- Домовой сам напуган, вон, под печку забился.

– Тогда что же это?

– Знать бы...

Тут мимо Марку пролетела очередная ложка, но Дрина успела ее схватить и принялась трясти, словно живую:

– Что! Тут! Творится! Что? Что?

Ложка, видимо, оскорбилась такому к ней отношению и вдруг резко загнулась, отвив палец Дрины. Обвила, и начала сжиматься. Тут Дрина принялась трясти уже рукой, стараясь скинуть с себя взбесившийся столовый предмет.

– Больно, больно! Сними ее с меня, Марку! Ч-черт!

Парень схватил охотницу за руку, и они вместе принялись стаскивать с пальца, который понемногу начал синеть, ложку. Вернее, пытаться стащить, потому как она поддаваться не хотела, и закручивалась вокруг пальца уже вторым кольцом. Дрина уже чуть ли не плакала, мысленно прощаясь с пальцем, и проклинала и этот дом, и Марку с Григором, которые вытащили ее из Вэнатора, и себя-дуру, что вызвалась изгнать нечисть из этого дома.

Знал бы Григор, которые сейчас мирно спал, что творится на кухне этого невзрачного дома: Дрина стоит у окна со слезами на глазах, в это время Марку, высунув кончик языка, старательно стягивает с ее пальца согнувшуюся ложку, в кувшинах и кружках кипит вода, открываются-закрываются створки шкафов, принесенная Дриной свеча то зажигается, то тухнет, а столовые приборы подскакивают на местах. Неизвестно, сколько бы все это продолжалось и удалось бы Дрине спасти палец, если бы в кухню не вошла Корина. Как только она открыла дверь, свеча потухла, вода успокоилась, ложки и вилки легли на свои места, и ложка с пальца Дрины спала сама.

– Ну что, что-нибудь выяснилось?- спросила хозяйка дома.

– Да,- чуть не плача ответила Дрина, прижимая к себе палец, а сама, в свою очередь, прижимаясь к Марку. От боли она чуть не упала в обморок, и сейчас едва держалась на ногах.- Узнали, что это не домовой.

– А кто же? Дух какой-то поселился что ли?

– Может, и дух. Скажите,- сделав глубокий вдох, сказала девушка:- в этом доме не было никаких убийств, никто не умирал, не совершал самоубийства?

– Да что вы, что вы!- замахала руками женщина,- никогда! Даже драк не было, муж меня никогда и пальцем не трогал, а сына просто обожал! Нет, ну случались ссоры, но у кого они не случаются...

– Странно,- пробубнила себе под нос Дрина.- ну что же, дайте мне еще пару минут.

– Хорошо,- сказала женщина, и вышла из комнаты. Тут из-за двери раздался недовольный голос ее сына:

– Ма-ам, скажи, долго они еще собираются торчать в нашем доме? Я есть хочу, а кухня занята!

Голос юношеский. Когда они с Марку вошли в дом, Дрине так и не удалось рассмотреть мальчика - он тут же скрылся в комнате. Она-то думала, что он совсем малыш, а оказывается, уже подросток. По голосу лет пятнадцать-шестнадцать, не меньше.

– Так-так,- покачала головой охотница.- Кажется, я поняла, в чем ту дело.

– В чем?- дернулся Марку, все еще поддерживая девушку за локоть.

– Нам тут совсем не рады. Пойдем-ка...

Дрина резко отстранилась от Марку и в несколько широких шагов пересекла кухню, оказавшись у двери, которую она тут же и открыла. За ней она увидела удивленный взгляд темных глаз на совсем юном лице. Как Дрина и думала, перед ней стоял мальчик лет шестнадцати. Как только он увидел Дрину, в воздух поднялась табуретка, что стояла у входной двери. Поднялась, и тут же со стуком опустилась на пол.