– Э, нет. Куда?

– Как куда, ты же говорил не сдашь нас.

– Не сдам, если дашь телефончик, - лукаво сказал он.

– Ты же только что принял меня за мальчика, зачем тебе телефончик то мой?
– обалдела я. У меня никогда не было парня, потому что меня саму часто за него принимали, и потом, никому не нужна была подруга, которая может и накостылять, если её разозлить. Я для всех была своя в доску... парень. И вообще, они меня как девочку не воспринимали, а я и рада была. Так лучше, а то у всех вокруг трагедии на почве любви, а я такая вся в неё не верю.

– Ну так я же не видел через кепку, какая ты красивая...
– тут охранник вспомнил про Соню, которая уже во все глаза на него таращилась, - короче, даешь телефончик, или вас сдать?

О-о-о, это что-то новенькое. Ненавижу, когда меня берут на слабо! Шантаж - это статья! А я между прочем пока не сделала ничего противозаконного. Собиралась, но пока не успела.

– Сдавай, но телефончик не дам, - вздернув голову, сказал я.

– Эх, ну ладно, идите так. Только сразу домой, - как-то разочарованно сказал парень. Но видимо доброта не позволила ему исполнить свою угрозу.

– Спасибо!
– обрадовалась я, и схватив Соню убежала... к форточке.

– Мы туда все-таки идем?
– удивилась Соня.

– Конечно, я же обещала. Так, я тебя подсаживаю, ты лезешь в форточку и открываешь мне окно.

– Ладно, - не спорила сестра, как никогда. Она залезла мне на плечи, и я встала вместе с ней. Сонька влезла в форточку, чуть не застряла, но вот - она с той стороны. Открыла окно. Я быстро влезла, и мы с сестрой закрыли его снова.

– Так, теперь ищем их номера, - сказала я и подошла к двери. Закрыта. Ну и ладно, где там мои невидимки? Покопавшись ими в самом примитивном замке из всех, что мне доводилось видеть, я открыла дверь. Соня смотрела на меня с выпученными глазами.

– Ну что смотришь? Пошли быстрей.

Мы вышли из номера и пошли по коридору, стучась в каждый номер. Все были пусты. Я и Соня перешли на второй этаж, когда к нам на встречу вышел какой-то пожилой мужик в костюме.

– Так, а вы кто?

– Новые горничные. Нам сказали проверить замки в дверях. Ну закрыты ли все номера?

– Она тоже горничная?
– спросил мужик, указывая на Соню.

– Нет, это моя сестра, мне не с кем было её оставить. Но она не мешает, наоборот помогает бесплатно, - сказала я таким уверенным тоном, что сама себе чуть не поверила.

– Что-то я не помню, чтобы вас нанимал. Совсем стар стал, - пробормотал мужик и ушёл.

– Ну ты вра-а-ать, - улыбнулась Соня.

– Сама в шоке. Не стоит так делать, не учись у меня этому. Ну пошли.

Мы отправились на третий этаж, где и нашли номера наших звездочек. Это были номера-Люкс. Блин. И как я не додумалась. Надо было сразу с люксов начинать.

Я постучалась. Дверь открылась и на пороге появился вокалист.

– О, привет девочки. Вам чего?
– как-то лениво спросил он.

– Я ваша самая большая фанатка, можно автограф?
– спросила Соня, млея. Я закатила глаза. О, Боже, как так жить?

– А, опять фанаты, - сказал этот нахал вглубь комнаты.

– Кто?
– вышел барабанщик - Док.

У Сони вытянулось лицо. "А, опять фанаты"? Кое-кто зазвездился.

– Да вот, девки какие-то, - хмыкнул вокалист. Как же его звали то?

– Э, Дантес, не надо так...
– сказал Док, с тревогой поглядывая на Соню, которая вот-вот готова была разрыдаться.

А, точно! Его зовут Дантес. Ну что же? Сейчас я скажу ему все что я думаю о нем.

Тем временем вышли другие участники группы.

– Не расстраивайся, девочка. У него плохое настроение, - сказал клавишник Соне. Взял у неё из рук блокнот, который она от отчаяния уже помяла, и подписал своей ручкой, потом передал его гитаристам. Те тоже подписали, потом взял Док, и тоже подписал, протянул Дантесу, но тот с высока посмотрел на блокнот и сказал вообще невозможное:

– Я не буду брать в руки то, что держали не понятно кто.

У всех, включая меня и Соню, глаза на лоб полезли, и челюсти отвисли.

– Не сейчас...
– прошипел Док. Протянул Соне блокнот и ручку клавишника, - Это мы тебе дарим от себя. А Дантес сегодня много выпил, поэтому не в духе. Не обращай внимания, - сказал Док, оправдываясь.

Я оправилась от первого шока и меня прорвало.

– Ах вот как? "Не понятно кто?", - заорала я слишком громко. Все обалдело на меня посмотрели, кроме Сони. У неё было горе, и вообще, она привыкла к моему взрывному характеру, - ты, тупой хмырь, надутый индюк, неженка и папенькин сынок. Думаешь богат, знаменит, значит море тебе по колено, а горы по плечо? Жаль тебя обламывать, но ты никто, и звать тебя никак, ты слишком большого о себе мнения, тупица. Знаешь, возможно я сделаю для тебя открытие, но есть люди, которые не знают о твоем существовании!
– все ещё орала я. Дантес тоже отошёл от шока и начал краснеть от ярости.