Шрифт:
Команда орудовала топорами, ножами и верёвками, стараясь поправить хотя бы часть повреждений, которые наносила буря.
Волны свободно гуляли по палубе, выламывали бамбук и пускали его в море. Мачты жалобно склонялись и тоже грозили в любую минуту оторваться от плота и отправиться вслед за ветром. Волны добрались и до каюты. Вода захватила власть на нашем судне…
Мыс Гальито забрались на самую верхнюю койку в мокрой каюте и ждали смерти.
Капитан де Бишоп и все остальные столпились у передатчика. Я сверху видел, как капитан с встревоженным лицом старался по мокрым картам определить местонахождение «Таити Нуи» в Океане. Судя по всему, мы находились в пятидесяти милях от острова под названием Хуан Фернандес.
Одни во всем мире
Мишель, радист, пытался починить радио, чтобы сообщить о нашем бедствии миру. Но радио не слушалось его. Тогда он достал инструмент, который все называли «морзянкой», и продолжал звать на помощь: та-та-та-та! Никто не отзывался. Никто нас не слышал, мы были одни посреди Тихого океана - пятеро людей, две кошки и одна хрюшка,- одни во всём свете… Клянусь, моей знаменитой бабушке наверняка не приходилось переживать ничего подобного!
Шли часы, а мир всё молчал. Шторм не прекращался. В этом ужасном Тихом океане царили шум, ветер и вода. Всё больше бамбуковых стволов отрывалось от плота и на наших глазах покидало «Таити Нуи».
Вдруг Мишель просиял: кто-то откликнулся, кто-то нас услышал! Быстро наладив связь, он стал передавать то, что диктовал ему капитан.
Между тем шторм и не думал утихать. Нам с Гальито никак не удавалось усидеть на верхней койке, то и дело нас швыряло на пол; только взберёшься наверх и отдышишься - хлоп!-опять на полу. А со всех сторон молнии и гром, ослепляет и оглушает, и это ещё называется Тихий океан!
Вся команда молча стояла у аппарата Морзе и ловила его «та-та-та-та». Лица людей немного прояснились. Может быть, в это самое время кто-нибудь издалека уже спешил нам на помощь… Правда, мы с Гальито слышали, как капитан сказал, что ни за что на свете не пошлёт в эфир SOS - это значит «Спасите наши души!», то есть сигнал смертельной опасности, услышав который каждый обязан бросить всё и идти на помощь. Стало быть, он послал простой сигнал: мол, нуждаемся в помощи, и только. И теперь, может быть, кто-нибудь придёт, а может, и нет… Такой уж он человек, наш капитан!
Где же наш спаситель?
Шторм не отставал от нас, и команда, предоставив Мишелю продолжать его «та-та-та-та», опять бросилась на палубу.
Похоже было, что «Таити Нуи» разваливается у нас на глазах.
Я устал смотреть на тёмный взъерошенный горизонт, ожидая, что вот-вот там появится наш спаситель. Мне глаза разъело от солёной воды, и я продрог до самых костей.
Прошла ночь, рассвело. А земля была так же далека, как прежде, и не было видно никаких признаков нашего спасителя…
Так прошёл день, снова спустились сумерки, и наступила ещё одна ночь; ничем не лучше прошедшей. Не знаю, может быть, откуда-нибудь и спешили нам на помощь, но они что-то очень медленно спешили…
Вижу «Бакедано»!
Вдруг на горизонте что-то блеснуло. Это не могла быть молния, потому что свет не пропал, а, напротив, через короткое время превратился в яркий сноп, ударивший прямо в нас, он становился всё ярче и, наконец, затопил весь наш несчастный плот. Помощь пришла!
Вслед за чудесным светом показался стальной гигант, он приближался к нам с большой скоростью, без труда рассекая те самые волны, которые чуть было не проглотили нас, и, наконец, стал к нам бортом. Это был военный фрегат, на его носу можно было прочесть название «Бакедано», а ниже - «Чили». На его мачте трепетал на ветру флаг: белая и красная горизонтальные полосы с синим квадратом и белой звездой в верхнем левом углу - национальный флаг Республики Чили. Впервые в жизни такой флаг я видел в доме дона Карлоса. Потом чилийский флаг был поднят над «Таити Нуи», рядом с французским. Наш славный поход мы совершили под двумя флагами: национальным флагом Франции, потому что капитан де Бишоп был француз и наша экспедиция считалась французской, и национальным флагом Чили, потому что мы шли в Чили.
С фрегата спустили бот, скоро на палубу «Таити Нуи» поднялся морской офицер с «Бакедано», первый гость «Таити Нуи» после семи месяцев одиночества в Океане. Офицер сердечно приветствовал команду, угостил всех сигаретами и пригласил перебраться к ним на корабль.
Тут я замяукал, Гальито тоже: сейчас, конечно, поднимется суматоха и нас обязательно забудут. Но офицер взял нас на руки и погладил. Урр! Мысленно я был уже там, на фрегате, где тепло и безопасно. И вдруг услышал, как капитан говорит:
– Наш экипаж отказывается покинуть плот!
Что ж… Слово капитана - закон. Никто из нас не покинул нашего судна. Капитан де Бишоп поднялся на фрегат, чтобы поблагодарить за спасение, и тут же вернулся на наш маленький, но гордый «Таити Нуи».
С фрегата нам бросили толстый конец, таким образом мы были взяты на буксир. Подошла ещё одна шлюпка с «Бакедано», привезла нам поесть. Ах, как это было кстати! К борту «Таити Нуи» прикрепили барабаны-поплавки из жести, которые должны были помочь нам держаться на плаву, и фрегат двинулся вперёд. Трос натянулся, дёрнул, и все мы так и покатились по плоту. А «Бакедано» всё прибавлял ход. Через несколько минут «Таити Нуи» зарылся носом в воду больше чем на метр. Всё, что было на плоту,- карты, книги, метеорологические инструменты, вся команда и мы с ней поехали вниз, как по горке. Опять вода, опять холод, опять этот проклятый Тихий океан!..