Серебряный человек вновь изменился. Он принял вид дерева и на его ветвях вместо листьев висели образы людей. Анри не стал всматриваться в детали одежды или прически. Мужчины и женщины, дети, старики - все они неподвижно застыли, словно нарисованные. Но их глаза сверкали и двигались, пытаясь заглянуть внутрь Анри.

На мгновение Анри почудилось, что между ним и деревом есть какая-то связь, и он спросил:

– Кто ты?

Дерево опять приняло вид серебристого человека. Он разлёгся на боку, лениво поигрывая молниями в кулаке.

– Я был посланником божьим... Да, забавная вышла история... Только не путай с Мастером любви. Я пришёл задолго до него и не справился. Просто не смог делать то, что должен был.

– Не справился? Разве такое возможно для посланника?

Удивление захлестнуло Анри и он напрочь забыл про всё остальное. Серебристый ухмыльнулся, отпустил связку молний в полёт к грохочущим декорациям вокруг.

– Бог дал нам полную свободу и это не просто красивые слова.

Мысли набросились на Анри, хотелось задать тысячу вопросов, а вышло только:

– Как? Как это было?

– Если коротко - туповато, - процедил серебристый, изогнув верхнюю губу.
– Стоило мне сделать что-то необычное, как все восхищались и радовались чуду. А если я пытался объяснить словами, то никто не ухватывал нити. В те времена люди нуждались в чём-то большем, чем просто слова.

От серебристого повеяло энергиями тоски и злости. Вскинув голову, он резко спросил:

– Ты знаешь притчу о Мастере и ученике у озера? *

Анри на мгновение задумался и уточнил: - Когда Мастер чуть не утопил ученика, сравнивая желание жить, со страстью к просветлению?

– Она самая, - щёлкнув пальцами, тихо подтвердил серебристый.
– Это была одна из моих попыток что-то объяснить ученикам не только словами.

Анри осторожно заметил:

– История яркая, но зачем доводить чуть ли ни до смерти?

Серебристый засмеялся - тонкий скрежет пополам с кашлем. Повернувшись к Анри он хрипло произнёс:

– Смешно сказал... "чуть ли ни до смерти", - в отблеске глаз серебристого не было смеха.
– Дело есть, а то послал бы я тебя куда подальше...

Ощущение тоски и злости усилилось. Анри остро чувствовал нарастающее напряжение серебристого. Он явно хотел сказать что-то очень важное, но никак не мог подобраться к сути.

– Первые годы после начала послания было то смешно, то грустно, а потом всё опротивело. Я стоял перед многотысячной толпой и мог указать каждому Путь. Точнее, указывал не я - через меня они сами себе могли передать наставление. И что в ответ? А в ответ лишь молитвы, коленопреклонение и трон, на который они возвели меня.

Молнии вокруг притихли, давая возможность серебристому говорить не напрягаясь. Они словно прислушивались к словам вместе с Анри.

– Последней каплей, переполнившей терпение...
– серебристый задумался, превратился в чёрное зеркало.
– Смотри!

В глубине зеркала проявилась пирамида с ровной площадкой вместо вершины. В центре площадки, сверкая золотыми боками на ярком солнце, красовался алтарь. Анри услышал слова серебристого: "Они возвели алтарь, пока я путешествовал по дальним берегам континента. " На площадку из недр пирамиды вела узкая лестница, расширяющаяся у самого верха. По ней из мрака пирамиды взошли десять жрецов с барабанами и встали в ряд по обе стороны от алтаря, выбивая тягучий ритм. Затем солдаты привели связанных мужчину и женщину. Одежда на пленниках была свежа и богато украшена. Их приковали к алтарю. По лестнице поднялся ещё один жрец, поднял над головой короткий меч и крикнул: "О, Великий, мы приносим тебе жертву и просим вернуться! "

Зеркало померкло. Серебристый человек вновь появился перед Анри.

– В итоге, я помог заблудшим избавиться от наваждения и отправил в новый виток...

– Что-что ты сделал?
– Анри надеялся, что неправильно понял сказанное.

– Ты же знаешь притчу. Только, на самом деле, все мои ученики...
– серебристый прервал себя долгим вздохом.
– Так или иначе, они всё равно бы умерли... А с моей помощью кое-кто понял, что зря поместил бога куда-то вне себя.