– Он сам расскажет, ага. – Дику-33 показалось, что шаман уходит от ответа. – Я такую болезнь лечить не умею, ага. Я сделал все, что мог, но Юрий все равно скоро умрет, ага.

– Как скоро мы сможем покинуть это празднество?

– Ты не любишь веселье и вкусную еду? – с показным удивлением посмотрел на человека Юм-Памарак. – Ага?

– Люблю. Но сейчас для нас важнее поговорить с Юрием.

– Понимаю, ага, – Юм-Памарак бросил взгляд на вождя, который что-то нашептывал на ушко молодой девице, сидевшей рядом с ним на корточках. – Думаю, вы уже соблюли необходимые меры приличия, ага.

– И что теперь? Мы должны попросить у вождя разрешения удалиться?

– Просто вставайте и иди вон в ту хижину. – Шаман пальцем указал направление. – Ага.

– А Сапа-Ташан не обидится?

– Нет, у нас так принято, ага. Но потом вам нужно будет вернуться и вместе с вождем закончить трапезу, ага.

– И как долго будет продолжаться трапеза?

– Пока вы не вернетесь, ага.

– Ну, хорошо. – Дик-33 поднялся на ноги и тронул приятелей за плечи. – Пошли.

Но, прежде чем идти, он все же посмотрел на вождя. Не обращая внимания на удаляющихся гостей, Сапа-Ташан продолжал перешептываться с девицей.

– Ты с нами не пойдешь? – спросил Дик-33 у шамана.

Юм-Памарак взял с блюда кусок мяса и завернул его в тонкий зеленый лист.

– Сейчас я вам не нужен, ага.

– Я хотел поговорить с тобой про имена…

– Потом, ага, – махнул рукой Юм-Памарак. – Потом, ага, – и впился зубами в сочное мясо.

В уголке рта у шамана выступила капелька сока, красного, похожего кровь.

Дик-18 подошел к указанной шаманом хижине и в нерешительности замер перед завешенным дверным проемом. Постучаться или так войти? Дик-18 кашлянул в кулак и бровью сделал знак приятелю. Дик-33 приложил ладонь к нагретой солнцем, шершавой стене.

– Юрий!

– Заходите.

Голос тихий, чуть хрипловатый, как будто усталый.

Дик-33 пригнулся, отвел в сторону циновку и заглянул внутрь.

Полоска света, скользнувшая через образовавшуюся щель, точно лезвие, распорола тьму, царившую в помещении. Четыре небольших окошка, через которые свет должен был проникать в дом, были плотно завешены. Пылинки, как искорки, мерцали в луче света. Внутреннее пространства хижины не было разделено. Центр одной большой, круглой комнаты оставался свободным, а возле стен были свалены какие-то вещи.

Дик-33 посмотрел по сторонам, пытаясь отыскать того, кто предложил им войти.

– Я здесь.

То, что Дик-33 поначалу принял за груду тряпья, оказалось человеком, с головой укрытым широким покрывалом и неподвижно сидевшим у стены.

– Простите, что не вышел к вам, но я не переношу солнечный свет… – говоривший зашелся в приступе удушающего кашля. Откашлявшись, он утер губы краем покрывала. – Сейчас мне даже на ноги подняться не под силу… Раньше случались улучшения… А теперь… Не бойтесь, моя болезнь не заразна… Впрочем, – Дику-33 показалось или Юрий действительно усмехнулся, – если смерть называть болезнью, то все человечество неизлечимо больно. Не так ли?.. И только нам с вами… Да проходите, присаживайтесь… Надо думать, нам есть о чем поговорить.

Гости сели на пол неподалеку от больного.

Глаза привыкли к полумраку. При более внимательном осмотре помещение, в котором они оказались, не производило впечатления жилого. Скорее всего, его использовали как склад для хранения вещей, которые в ближайшее время вряд ли кому понадобятся. Больной же сам выбрал его в качестве обиталища, дабы видом своим скорбным не смущать жизнерадостных аборигенов.

– Меня зовут Тридцать Третий, – представился гость.

– Юм-Памарак говорил, что вы не стали придумывать себе имена, – устало кивнул больной. – И это правильно. Мы в свое время поступили иначе… Как только мы поняли, что не можем ничего вспомнить из прошлой жизни, сразу стали придумывать имена… Мы тогда еще не понимали, что новое имя – это другая жизнь. Значит – к старой уже не вернуться… – Юрий говорил медленно, часто делая паузы, которые были нужны ему, чтобы перевести дыхание. – Где вас высадили?

– На западе. В двух днях пути отсюда.

– В каменистой пустыне?

– Да.

– Когда?

– Примерно полгода назад.

– Понятно… Сразу после того, как погибла наша колония… Сколько вас?

– Было тридцать три. Один умер от укуса ядовитой тысяченожки. Их там полно.

– Нас высадили восточнее, примерно в такой же местности, как и здесь. За первый месяц хищники сожрали четверых… Тогда нам выдали оружие. Самое примитивное… Ножи, тесаки…

– Помогло?

– В какой-то мере.

– Как я понимаю, вы тоже не были добровольцами?

– Какое там… – Юрий попытался усмехнуться, но лишь закашлялся. – Мы все были покойниками… Вторсырьем, как сказал доставивший нас на эту планету сержант… Ну, и что вы обо всем этом думаете?

– О чем? – растерялся Дик-18.

Дик-33 тоже непонимающе развел руками.

– Вам ведь сказали, что вы уже умерли?

– Конечно.

– И?..

– Сам, что ли, не видишь? – не выдержав монотонного, тягучего, липкого, как клей, ритма разговора, сорвался Дик-18. – Все волосы у себя на головах с горя повыдирали!