– И они же, транги то есть, или механики, как их называют в легендах, построили Лабиринт?

– Лабиринт существовал всегда.

– Так не бывает, – покачал головой Дик. – Всегда – это значит с момента Большого Взрыва.

– Именно, – подтвердил Александр. – Лабиринт – самый древний объект во Вселенной. А может быть, он и есть сама Вселенная. Отдельные исследователи высказывают мнение, что Лабиринт – это особого рода программа с пространственной кодировкой, в соответствии с которой происходит эволюция Вселенной. И создана она была еще до Большого Взрыва.

– До Большого Взрыва не было ничего.

– В нашем понимании – не было.

– Тогда кто же создал Лабиринт?

– Те, кто был в сто раз умнее, в тысячу раз мудрее и неизмеримо могущественнее нас. Те, кем можем стать и мы, если сумеем дойти до соответствующего этапа своего развития. Только произойдет это ох как нескоро.

– И куда можно попасть через этот Лабиринт?

– Лабиринт опутывает собой всю Вселенную. Поэтому, войдя в него здесь, выйти ты можешь где угодно.

– Так, значит, мы можем воспользоваться Лабиринтом для бегства?

– Я бы не стал этого делать.

– Почему?

– Потому что «где угодно» вовсе не означает «там, где ты пожелаешь». Лабиринт сам будет решать твою судьбу. Это – как лотерея. Или, лучше сказать, русская рулетка. Знаешь, есть такая игра…

– Знаю, знаю, – махнул рукой Дик. – Но, может, все же есть смысл попробовать? Будем делать отметки по ходу движения… Или привяжем веревку у входа, чтобы можно было вернуться назад.

– Войдя в Лабиринт, назад мы уже не вернемся, это точно. Пространственная структура Лабиринта неопределенна. Она постоянно меняется. Кроме того, Лабиринт ломает, а, может быть, наоборот, диктует законы не только пространства, но и времени. Пройдя через Лабиринт, мы можем оказаться как в прошлом, так и в будущем. А можем навсегда остаться в нем, превратившись в вечных странников по запутанной, многоярусной сети коридоров. И это только то, что нам известно о Лабиринте. На что он еще способен, мы даже не можем вообразить, потому что это совершенно иная, непостижимая для нас форма существования материи. Пытаться понять Лабиринт, постичь логику его действий – это все равно что в тщете стараться представить, каким был мир до Большого Взрыва.

– Откуда ты все это знаешь?

– Я интересовался этим вопросом. Читал соответствующую литературу.

– «Новую хронологию» Пертышова?

– И ее тоже.

– По-твоему, этому можно верить?

– Проверь. – Александр указал на вход в Лабиринт.

Дик повернулся к квадратному проему в стене и простер перед собой руку. Периметр коридора засиял ровным, белым, матовым светом.

– Ты видел когда-нибудь что-то подобное?

– Нет, – покачал головой Дик.

– Кстати, у Императора Ху есть высказывание, относящееся к Лабиринту.

– Да неужели?

– «Если ты вошел в лабиринт, то не уходи дальше той точки, оттуда виден вход. Только в этом случае у тебя будет шанс отыскать выход».

– Мудро.

– Как и все у Императора Ху.

– А какое отношение к Лабиринту имеют транги?

– Это слуги Лабиринта. Или, скажем так, его хранители. А может быть, еще и исполнители его воли.

– То есть механики уничтожили Землю, исполняя волю Лабиринта?

– Конечно.

– И чем же ему не угодили люди?

– По всей видимости, старая Земля не вписывалась в планы Лабиринта относительно будущего Вселенной.

– Земля как планета или обитающие на ней люди?

– Ты задаешь вопросы, на которые нет и не может быть ответов. Знаешь, существует теория, что люди – это нечто вроде метастазов раковой опухоли, расползающейся по Вселенной. И, в конце концов, они ее погубят.

– Они – это мы? – уточнил на всякий случай Дик.

– Точно.

– И когда это произойдет?

– Надеюсь, не скоро. И уж, во всяком случае, не при нашей жизни.

Дик усмехнулся.

– Чему ты улыбаешься?

– Наверное, то же самое говорили себе жители старой Земли перед тем, как явились механики.

– Ну, не знаю…

– Ладно, грех с ними, а нам-то теперь что делать? – Дик задумчиво посмотрел на вход в Лабиринт.

– Я думаю, стоит дойти до конца прохода и посмотреть, что там.

– Это понятно, – кивнул Дик. – Это прямо сейчас. А вообще? Так сказать, в дальнейшей перспективе?

– Что бы там ни было, лезть в Лабиринт я не хочу. – Александр поднялся на ноги.

– Даже в самом крайнем случае?

– А что ты называешь крайним случаем?

Они снова шли вдоль прохода, всматриваясь в гусеничные следы под ногами. Как будто монетку потеряли – антикварную! – и теперь надеялись отыскать. А вдруг…

Э, нет, никаких «вдруг»!

Дик и Александр шли по проходу, который после Лабиринта казался им уже чем-то само собой разумеющимся, и продолжали обсуждать начатую тему. А как же иначе? Обнаружить первооснову Вселенной, суть всех вещей, альфу и омегу пространства и времени – такое не каждый день случается. И далеко не с каждым. Поэтому тему следовало отработать по полной.

– Крайний случай… – Дик в задумчивости постучал согнутым пальцем себе по макушке. – Ну, скажем, это когда тебе приходится думать о том, как спасти свою жизнь.