Барерису этот план пришелся не по душе. Теперь, когда они зашли так далеко, а Сзасс Тэм находился всего в миле от него, желание двигаться дальше сжигало его, словно лихорадка. Но он не мог отрицать, что в словах Зеркала имелось здравое зерно.

Во тьме Цитадель сияла, словно причудливое оружие с множеством клинков, устремленное в небеса, чтобы выпотрошить луну. Как и любой замок, достойный своего названия, от города её отделяло открытое пространство, а стены патрулировались охранниками.

Сквозь промежуток между двумя ближайшими строениями Зеркало наблюдал за стражей, засекая время, через которое они совершают обход. Когда их расписание стало ему понятно, он подождал, пока худой желтоглазый ужасающий воин не пройдет мимо, а затем устремился вперед.

Он не стал становиться невидимым, ведь, если у него этот трюк и пройдет, то у Барериса — нет. Поэтому, как он делал ещё при жизни, намереваясь застать врага врасплох, он приближался к Цитадели украдкой, низко пригнувшись и держась самых глубоких теней. Таким образом он беспрепятственно добрался до основания внешней стены.

Он изучил огромные гранитные блоки и заделанные известковым раствором щели между ними. Чтобы взобраться наверх, обычному человеку потребовались бы совершенно исключительные навыки, и, в любом случае, у него бы ушло на это слишком много времени. Однако Барерис обладал нечеловеческой силой и невероятной гибкостью, и вдобавок он мог увеличить свои способности с помощью магии. Зеркало решил, что его друг справится.

Значит, пора и ему самому подняться туда, пока в поле зрения не показался очередной стражник. Периодически поглядывая на стену, чтобы убедиться, что она не стала слишком гладкой для восхождения, он вознесся вверх.

Когда его голова достигла парапета, он ещё раз настороженно огляделся. Здесь по–прежнему никого не было, и, если его расчеты верны, так продлится ещё некоторое время. Он продолжил подъем, и, когда его ноги поравнялись с проходом, пролетел сквозь зубец и оказался на стене.

Вполне вероятно, что, добравшись досюда, Барерис уже сможет провести Аота, Неврона и остальных в Цитадель. Но сам бард в этом сомневался, и, учитывая всё, что Зеркало за сотню лет узнал о методах Сзасса Тэма, он был склонен с ним согласиться. Они решили, что нужно пересечь находящийся внизу двор, пробраться за внутреннюю стену, миновать ещё один двор и войти в возвышавшееся впереди центральное строение крепости, чтобы получить хоть какие–то шансы на успех.

Значит, вперед. Зеркало сделал шаг по направлению к внутренней стороне стены — учитывая, что Барерис при помощи магии мог замедлить свое падение, призраку тоже не было нужды искать лестницу — и вдруг внезапная вспышка боли заморозила его на месте. В тот же миг камни под его ногами вспыхнули бледным светом.

Краем глаза он заметил алый глиф, появившийся в проходе в трех шагах слева от него. На миг его охватило ребяческое чувство возмущения несправедливостью происходящего, ведь, по сути, он не наступал на проявившийся символ и, в любом случае, не ожидал, что тот отреагирует на присутствие бестелесного существа. Но, похоже, его нынешнее затруднительное положение также являлось следствием предусмотрительности Сзасса Тэма.

Зеркало попытался пошевелиться, но оковы паралича прочно удерживали его на месте. Он беззвучно воззвал к богу, имени которого не помнил, но кого все равно почитал, и повторил попытку. Один маленький, неуверенный шаг, а за ним другой, а затем его невидимые узы исчезли.

Но в тот же миг его окружили силуэты, столь же темные и ядовитые, как и он сам. Возможно, некроманты заточили этих существ, мраков, внутри стены, или же их призвала вспышка света. Сосредоточившись на спасении из ловушки, Зеркало не заметил их появления. Прежде чем он смог подготовиться к бою, духи впились в его тело длинными тонкими пальцами.

Эта атака не причинила ему боли в физическом смысле, но произошло нечто гораздо худшее. Его сознание захлестнула волна замешательства и страха, грозя лишить его способности связно мыслить. Каждый день он делал все возможное, чтобы не потерять ясность рассудка, чтобы помнить, кто он такой, а теперь мраки рвали его на части.

Зеркало второй раз воззвал к своему божеству, и на миг его темный меч вспыхнул золотым светом. Мраки исчезли, отправленные в небытие. Учитывая их общую неестественную и нечестивую натуру, свет этот мог с той же легкостью уничтожить и его самого, но этого не произошло — может, из–за его умения управлять им или же из–за милости даровавшего его божества.

Что–то ударило его в спину. Развернувшись, призрак увидел, что на верху лестницы, которую он поначалу не заметил, стоит истощенный и худой труп с сияющими запавшими глазами и в одеяниях мага. Видимые участки его серой гниющей кожи были покрыты вытатуированными рунами.

Разум Зеркала всё ещё барахлил, словно поврежденный механизм. Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что перед ним стоит мертвец–заклинатель, обращенный в нежить волшебник, менее могущественный, чем лич, но все равно являющийся грозным противником. А заклинания, написанные на его теле, делали его ещё более опасным.