– Мисс Хелси... Полагаю, тянуть дальше не имеет смысла. Я должен сказать, что мы проявили рентгеновские снимки вашей грудной клетки ещё позавчера... И до сего момента проводили дополнительные исследования, чтобы исключить ошибку... Теперь всё готово. Вернее, готово было ещё прошлым вечером.

– У нас в больницах обманывают пациентов?
– Приподняла брови Анна, подтягивая одеяло.
– К чему был этот цирк, уж простите на грубом слове? Я ведь просила вчера...

– Видите ли, - перебил её медик, - сразу после вашего поступления к нам мы провели полное обследование на предмет внутренних травм. В том числе и рентгеноскопию. На снимках мы обнаружили явные и сильные затемнения в области лёгких. Мощные, видимые в обеих проекциях, и в боковой, и в прямой. Потребовалось время, чтобы поставить диагноз с гарантией - здесь ошибка недопустима. Но теперь уверенность полная... Простите, что не спешили вас проинформировать. Думаю, это было неправильно - мне кажется, вы сильная женщина, и предпочтёте встретить проблему лицом, а не убегать от неё.

– Можно... ближе к вопросу?
– Анне не хотелось обижать этого полноватого старичка с забавной старомодной бородкой, который, похоже, искренне о ней беспокоился, но после беседы с агентами Бюро женщина была одновременно расстроена и растерянна. Перемешавшиеся эмоции с трудом удавалось держать в узде.
– Я уже поняла, что на добрые вести рассчитывать не стоит. Не бойтесь меня огорчить.

– Если не вдаваться в медицинские подробности...
– Врач снова глубоко вздохнул.
– Мисс Хелси, у вас рак лёгких в поздней стадии. Очень запущенный. Вероятно, начавшийся давно и усугублённый вашим пристрастием к сигаретам. Боюсь, сейчас мы не сможем даже задержать его развитие. Интенсивное лечение даст несколько дней отсрочки, это предел.

– А без лечения... сколько мне... на сколько меня хватит?
– Тихо спросила Анна, удивляясь собственному спокойствию. В самом деле, не сказать, чтобы слова доктора её шокировали. Она давно уже догадывалась, что кашель и слабость, не проходящие ни после приёма лекарств от простуды, ни после хорошего отдыха, являются признаками надвигающейся беды - однако не решалась признаться в этом самой себе. Тот факт, что её срок чётко отмерян, почему-то вовсе не пугал - беспокоило то, что знание его может лишить сил, и руки опустятся...

– Без лечения...
– Старичок-доктор потёр затылок, стараясь не смотреть женщине в глаза.
– Я бы дал вам месяц. Но вероятно - несколько меньше.

– Что ж...
– Анна улыбнулась - вполне искренне.
– Месяц - весьма неплохо. Думаю, мне хватит.

– На что?
– Настала очередь доктору недоуменно вскидывать брови.

– На то, чтобы завершить одно дело...
– Ответила Хелси, глядя на увядшие цветы, подаренные Чарльзом.

* * *

Покинуть больницу оказалось не так-то просто - Анне отказались выдавать одежду, ссылаясь на то, что в таком состоянии отпустить её домой будет просто аморально. Попытка же выйти на улицу прямо в пижаме и тапочках встретила препятствие в лице охранника госпиталя, который загородил дверь, прогудев, что все пациенты должны оставаться в лечебных покоях до выписки. Хелси начала подозревать сговор. Смахивало на то, что медики выполняют тайные инструкции - то ли от агентов Бюро, то ли от излишне заботливого Старика. Последнее больше походило на правду - пожелай Бюро её изолировать, и у дверей палаты торчали бы ребята в штатском... или даже не в штатском, а в чёрных мундирах. В принципе, несмотря на всю слабость, Анна смогла бы без лишних церемоний вырубить охранника... Наверное. Однако она решила, что это уже слишком, и отступила для перегруппировки. Новый план выработался почти спонтанно, с наступлением сумерек. Около десяти вечера район обесточили. Где-то внизу, в подвале больницы, тут же утробно заурчал генератор, в коридоре вспыхнула тусклая аварийная лампа. Но снаружи, за окном, воцарился непроглядный мрак - фонари погасли, затянувшие небо тучи скрыли луну и звёзды. После недолгих колебаний, Анна встала, надела очки, повозившись с закрашенными шпингалетами, распахнула окно, глянула вниз. Второй этаж. Прыгать всё ж рискованно, особенно на асфальт. Но карниз широкий, и не скользкий, так как дождя вчера не было, а справа, всего в паре метров, труба дождевого слива. Можно попытаться....

Инспектор оторвала от занавески шнур, стянула им волосы в привычный хвост, подумав немного, сняла всю занавеску - от свежего ветерка с улицы её заметно знобило, а ткань шторы была плотная... Свернув "трофей" в рулон и закинув его на плечо, сунув тапочки в карманы, женщина вскарабкалась на подоконник. Осторожно ступила босыми пятками на камень карниза. Выпрямившись, перевела дух. Прошептав под нос: "Даже если шлёпнусь, отделаюсь переломами. Эка невидаль", начала приставным шагом двигаться к трубе, вжимаясь спиной в холодную, неровную стену госпиталя. Добравшись до цели минут за пять-семь, ухватилась за неё сперва правой рукой, потом резко развернулась и вцепилась обеими, повисла на крепёжной скобе. Пальцы сразу начали разжиматься, и Хелси стремительно соскользнула вниз, обдирая ладони до крови. Оказавшись на земле, торопливо обулась, шипя от боли, развернула и набросила на плечи штору, пригибаясь, поспешила прочь от госпиталя.

– Побег века.
– Бормотала она, пытаясь хоть немного успокоиться.
– То-то доктор удивится... Завтра в газетах напишут: "Сотрудница Агентства украла в госпитале казённую занавесь!". И будет скандал до небес...

Женщина старалась держаться ближе к зданиям, чтобы не выходить из тени. Хорошо, что больничная пижама не белая, как во многих госпиталях, а тёмно-синяя, и ставшая плащом штора ей в тон. Ночью, на тусклых мониторах, сонные операторы вечерней смены едва ли разглядят детали её одежды, и примут Анну за позднюю прохожую в брючном костюме и накидке. Нужно лишь не попадаться на свет. Вот встретить патрульную машину не хотелось бы - у офицеров патруля наверняка появится уйма вопросов к бледной женщине, которая тёмной ночью бредёт по улицам, завернувшись в занавеску... Хотя и для них у Анны было кое-что припасено. Встреча же с теми, от кого патрули берегли горожан, инспектора вовсе не пугала. Почему-то она была уверена, что легко выкрутится - но не смогла бы объяснить, откуда эта уверенность.

То, что больница располагалась в одном из центральных районов столицы, сыграло свою роль. Патрули здесь ходили часто, и всего полчаса спустя Хелси наткнулась на полицейский экипаж. Её осветили прожектором, попросили держать руки на виду. Пока один офицер прикрывал, держа наизготовку дробовик, второй подошёл к женщине, поинтересовался, всё ли с ней в порядке. Не дожидаясь, пока патрульные решат отвезти её в ближайших дом для умалишённых, Анна зашла с козырей - представилась по всей форме, назвала номер своего значка, попросила проверить его через картотеку и заявила, что находится на задании. Ошарашенные таким напором полицейские без споров связались по радио с участком, и получили подтверждение - хотя ждать пришлось довольно долго, пока запрос ушёл в НАР и вернулся назад. Это и днём-то занимало немало времени, а ночью любые сроки следовало умножать на три.

– Номер значка актуален.
– Произнёс старший патруля, откладывая микрофон рации и всё ещё подозрительно косясь на инспектора.
– Ваша внешность соответствует описанию. Простите за нашу подозрительность, мэм... Час неурочный, сами понимаете.

– Не извиняйтесь, сержант.
– Отмахнулась Хелси, поправляя очки и с достоинством одёргивая занавеску.
– Вы действовали верно. Но могу я рассчитывать на ваше содействие?

– Разумеется.

– Мне нужно, чтоб вы меня кое-куда подвезли.