– Молчать, - и выжгла этот приказ в его разуме своим взглядом.

Она тянула руку все дальше, без видимых усилий, просто чтобы ничего не кончилось быстро. Начали рваться мышцы. Сосуды. Начала рваться кожа, заливая белоснежный пол и белый костюм Князя. Сигизмунд почему-то подумал что сейчас он не хотел бы видеть так обычно приятное ему зрелище текущей по белому полу крови. О, как он хотел заорать от боли! Но орать было нельзя.

Наконец, конечность полностью оторвалась от его горящего в агонии тела.

– Какой же ты, я не знаю, глупый. Но ты молод, почти дитя. А к детям нужно проявлять снисходительность. Ты останешься жить, пока с тобой не будет новых проблем. Сейчас сюда придет шериф, мы с тобой узнаем детали происшествия с этой семьей, и ты поедешь выполнять мой приказ. А я отныне буду слышать от тебя только две фразы: "Будет сделано, Князь Анко" и "Уже сделано, Князь Анко". Ясно?

Сигизмунд только кивнул. Он потерял много крови и с трудом соображал, и очень боялся сказать что-то неподходящее.

Улыбающаяся как после хорошего освежающего заплыва в бассейне Анко присела на кресло. Вытерев о пиджак руки, она взяла свой телефон, и набрала какой-то номер.

– Мэри? Да, это я. Если ты уже расположила нашего пленника, то будь любезна, поднимись ко мне. И передай какому-нибудь слуге что в мой кабинет нужен Кевин, половые тряпки и новый костюм.

Вскоре в дверь раздался вежливый стук.

– Проходи, Мэри, - позвала Анко.

В кабинет вошла крепко сбитая женщина лет тридцати. Исподлобья глядя на мир, она слегка дергала носом, то ли шмыгая, то ли принюхиваясь. Мари выглядела как обычная бродяга, разве что пахла не помойкой, а скорее травой, но Сигизмунд знал что она лишь выглядит нормально. Сжатые в кулаки руки пытались скрыть когти, которые никак не пропадут с пальцев. Длинная грива волос и высокий воротник маскируют белую змеиную шкуру на шее. А щурящиеся будто бы от яркого света веки просто не хотят показывать желтые крупные глаза ястреба.

Шериф иногда очень сильно злилась. А когда она злилась, ее Зверь уродовал тела. Как чужие - когтями, так и свое - метаморфозами.

Она оглядела оторванную правую руку, разлитую кровь, и, хохотнув, спросила:

– Здравствуй, Князь. Что, это ничтожество не смогло сдержаться? Я предупреждала.

Анко на это развела руками:

– В свою защиту скажу, что считала его немного умнее. Немного.

Они ожидали его нападения? Сигизмунду вдруг стало еще немного хуже. Все очень, очень плохо.

– Ну да не важно. Мэри, что у тебя?

– Дерьмо, - скривилась шериф, - мы поймали кукушенка, но пользы никакой. Он из Малкавиан.

– Совсем сумасшедший?
– нахмурилась Князь, - и почему кукушенок?

– Как Шляпник. Представляешь, эта гнида оказалась пятилетним пацаном. Точнее, при жизни была. Ублюдок забирался в дома, промывал смертным семьям мозги чтобы те считали его сыном. Потом выпивал их, конечно, и постоянно рыдал что мамочка его не любит.

– А Шабашу он зачем, в таком случае?
– удивилась Анко.

– Пойди пойми этих дегенератов, - пожала плечами Мэри, - может, материнский инстинкт у этой суки с ножами взыграл, а может им весело было такую зверушку за собой таскать. Но, Князь, извини, допрашивать я его не буду. Мне мои мозги дороги, да и не умею я с психами разговаривать. Может его просто прибить?

Анко покачала головой.

– Это можно успеть в любой момент. Вот что, во-первых я намекну паре говорливых идиотов что он у нас, а ты подготовь где-нибудь засаду. Сама думай над местом.

– Хочешь использовать Винкулум в против них?
– хохотнула Мэри, - может не сработать.

– Может, - кивнула Анко, - тогда просто убъем пленника. Или я найду лояльного малкавиана, готового задать этому дитя вопросы, после допроса убъем. Но рисковать мы не можем. Пока мы ничего не знаем о второй стае...

– Да все я понимаю, можешь не повторять.

– А я не тебе. Я нашему милому Сигизмунду объясняю. Понимаешь, мой глупый немец? В городе две стаи, и о второй мы знаем лишь то, что они действуют умнее. Иными словами, мы знаем о них только по косвенным признакам. Понимаешь почему я... как ты выразился? "Нерешительна"?

Сигизмунд вновь только кивнул. Он все еще не был уверен что ему можно говорить.

– Так, за работу. У вас есть задания, приступайте, - отпустила их Анко, - некогда терять время.

Мэри только коротко кивнула и вышла вон из кабинета. Сигизмунду же это не удалось так легко, хотя он очень пытался. Правда, Анко остановила его и вручила адрес дома, где ему предстояла работа, презрительно усмехаясь при этом. От головокружения и общей слабости он едва не врезался обрубком плеча в дверь, но вовремя остановился: было бы опрометчиво запачкать кабинет еще сильнее.