Когда я вынырнула, Ретт оказался рядом со мной — мокрый, мускулистый и загорелый. Он потряс головой, а затем убрал волосы назад. Его серые глаза казались голубыми, и они на самом деле были голубыми, но только с серыми полупрозрачными пятнышками.

Я улыбнулась, и он улыбнулся мне в ответ.

Он был чрезвычайно привлекательным мужчиной, и пусть наша неудавшаяся сексуальная авантюра все еще была на первом месте в моих мыслях, я поняла, что нужно дать ему второй шанс.

Я чувствовала, что он это заслужил. Кстати, любой преступник, приговоренный к тюремному сроку, получает еще один шанс изменить жизнь, если срок, конечно, не пожизненный.

Если преступникам можно, то почему я не могу дать Ретту второй шанс на секс?

Я решила, что должна сделать это.

Он положил руки на мои плечи и посмотрел мне в глаза.

— Я хочу трахаться.

Наверное, я должна была сказать что-то про отсутствие какого-либо уединения, но вместо этого потянулась к его члену. Частично защищенная от объектива камеры в воде, я сжала рукой член. В считанные секунды он затвердел. Я начала поглаживать его по всей длине, пока мы стояли по грудь в воде и смотрели друг другу в глаза. Ретт наклонил голову вперед. Я сделала то же самое. Наши лбы соприкоснулись.

— Мы должны трахнуться здесь, — прошептал он.

Мысль была интересной, но я сразу же присвоила ей статус невыполнимой.

— Боже, это звучит горячо, — прошептала я, — но невозможно.

Он отстранился и слегка поднял подбородок.

— Почему нет?

— Бобби в двадцати футах от нас (Прим.: 6 м), — вздохнула я. — И он всегда снимает.

Он кивнул.

— Знаю. Он всегда в двадцати футах от нас. И если мы пойдем трахаться в спальню, они все равно будут снимать. Никто не может увидеть нас здесь, кроме съемочной группы. Давай устроим для них шоу.

Моей киске понравилась эта идея. Очень. Как мало, оказывается, у меня здравого смысла.

— Но...

— Но, что? — отрезал он. — Если бы их здесь не было, ты бы согласилась, не так ли?

Я осознала, что все еще бездумно поглаживаю его член через тонкий материал шорт. Я кивнула.

— Да.

— Правда?

— Черт, да! Согласилась бы, — прошептала я.

— Мы не можем заставить их держаться от нас подальше. Мы подписались на это дерьмо, так давай действовать, как будто их нет.

Я не могла поверить, что думаю об этом, но в этом был смысл. Я сосредоточилась на его сверкающих голубых глазах.

— Серьезно?

Ретт отстранился, и его член вместе с ним.

— Да, серьезно.

Он подплыл к краю бассейна, затем выбрался наружу. Его жесткий стояк торчал, натягивая шорты до предела. Пока я смотрела, как Ретт возится с завязками на своем поясе, до меня дошло, что он планировал снять шорты. Или, по крайней мере, это выглядит так. Его глаза встретились с моими.

Он ухмыльнулся.

И шорты спали вниз.

Стоя на краю бассейна, голый, как в день, когда он только появился на свет, мужчина начал поглаживать свой член.

Я смотрела, как Бобби медленно продвигался по патио, пока не остановился за одним из многочисленных столиков возле бассейна. Видимо, это был не первый раз, когда он видел жесткий мужской член. Либо так, либо он был настоящим профессионалом. Зафиксировав объектив, он стоял неподвижно и продолжал снимать, как Ретт массирует свой большой член в лучах теплого калифорнийского солнца.

Я сомневалась, что сейчас правильно, а что – нет. Стрелка моего морального компаса крутилась по кругу. Через несколько секунд я почувствовала, как бьется мое сердце между ног и поддалась желанию быть хорошо оттраханной, пока Бобби с жадностью наблюдал бы за нами.

Я пробралась к краю бассейна. Оператор и я, кажется, разделяли одну и ту же страсть: наши глаза были прикованы к заполненной членом руке Ретта. Выбравшись из воды, я грациозно подошла к своему креслу и схватила полотенце. Я бросила его на бетон перед Реттом и опустилась на колени. И пусть это казалось нелепым, это было из разряда того, что я никогда бы не сделала, не будь я так возбуждена.

Солнце опаляло мои плечи, Бобби продолжал снимать, а я начала сосать член Ретта, как настоящая порнозвезда. Ну, думаю, сейчас я довольно близка с ней. Я высунула язык, задевая опухшую головку, взяла его длину в рот так глубоко, как могла, и перевела взгляд в сторону камеры.

Бобби был уже примерно на пять футов ближе, чем когда я опустилась на колени, и камера была сфокусирована на моих движениях. Я, вероятно, никогда не допустила бы его ближе, даже с Реттом, но быть снятой, когда я сосу его ствол, было огромным — и я действительно имею это в виду — огромным возбуждением и удовольствием.