— Давай, удиви меня. Любимое блюдо посетителей.

— Еда из бара в основном так себе, но наша пицца убийственная. У нас она всегда свежеприготовленная. К сожалению, она только одного размера, большого, но именно на пицце мы и специализируемся.

Я попыталась вытереть липкую смесь манго с подбородка.

— Чертова пицца!

Он вздернул бровь.

— Ты имеешь что-то против пиццы?

— Обычно нет, но... — я замялась, однако продолжила. — У меня был плохой «вечер пиццы». Долгая история. Что на нее можно положить?

Он пожал плечами.

— Что угодно.

— Лук, перец, пепперони, вареные колбаски и свежий базилик?

— Конечно. Значит, вот как тебе нравится?

Я кивнула.

— Ага, а можно нарезать овощи тонкими и длинными пластинками, а не мелкими кусочками?

Он прочистил горло и усмехнулся.

— Пепперони тоже нарезать особенным способом?

— Нет.

— Хорошо, — сказал он. — Так как она подготовлена заранее, в отличие овощей.

Он постучал пальцем по экрану iPad, установленного на барной стойке. Казалось бы, вечность спустя он повернулся и схватился за шаткий табурет.

Просканировав взглядом весь бар и удостоверившись, что все в порядке, он сел.

— Что за «вечер плохой пиццы»?

Я закрыла глаз и открыла закрытый. Образ Фрэнки менялся: он был то прозрачный, то размытый.

— Что?

— «Вечер плохой пиццы»? Ты сказала, что у тебя был «вечер плохой пиццы».

— Ах, да. Тот придурок, которого я выбрала в этом месяце. Он пицца-мудак.

— Пицца-мудак? — Фрэнки рассмеялся. — Как парень получил это звание?

— На самом деле он просто мудак.

— А поточнее?

— Мы готовили пиццу вместе, и он не разрешил мне добавить лук и перец на нее.

Он поморщился.

— Что значит, не разрешил?

Я пожала плечами.

— Отказал. Категорично ответил: «Нет!»

— Может он ненавистник великодушия?

— О, да, — я наклонилась вперед. — Я хотела добавить овощи только на свою половину круга, а он запретил. Сказал, что это все разрушит. В итоге, я предложила положить все после того, как он закончит готовить. Тогда этот мудак устроил истерику.

— Ого. Предполагаю, что он не станет тем самым единственным? — он поднял указательный палец в воздух. — Претендент номер два — в студию!

— Это не смешно.

— Вообще-то очень.

— Нет, совсем нет, — спорю я.

— Мы уже говорили об этом. Ты должна жить с шестью придурками, которых тебе выбрали, — он взмахнул рукой, как бы поставив точку. — Не ты выбирала этих шестерых. Как ты узнаешь их истинное лицо?! Этот парень похож на мудака, контролирующего абсолютно все.

— Согласна. Он был морским котиком.

— Ладно, уверен, это так, — сказал он саркастически. — Когда дело доходит до женщин, каждый из нас — бывший морской котик.

— Нет, он правда был им.

— Хорошо, — он развел руками. — Это твоя проблема, он всегда будет таким.

— Мне не придется беспокоиться об этом, — я отодвинула свой бокал в сторону.

— Можно мне стакан воды?

— Конечно.

Фрэнки налил мне воды и передал стакан через бар.

— Почему ты не должна беспокоиться об этом? Ты уходишь из шоу?

— Нет, но с ним покончено. Может быть, мы останемся друзьями.

— Зачем все женщины хотят попробовать дружить с парнем после того, как он их трахнул? Почему вы не можете признать, что некоторые люди просто не заслуживают иметь друзей. Этот парень похож на мудака класса «А». Просто вышвырни его.

Я сделала глоток воды. Она ужасна на вкус.

— Не знаю, будет ли это так легко.

— Иисус. Вы двое уже занимались сексом?

Я стрельнула в него взглядом.

— Почему ты так думаешь?

— Ты сказала, что не знаешь, будет ли это легко. Звучит так, будто ты с ним уже переспала.

Я промолчала.

— Как давно ты здесь? — спросил он.

Я попробовала мысленно сосчитать дни, но мой проспиртованный мозг не справлялся. Прежде чем я смогла ответить наугад, он продолжил.

— Черт, прошла всего неделя, разве нет?

Наконец я вспомнила. Это был вторник. Я вздохнула.

— Восемь.

— Вы трахались восемь раз или прошло восемь дней?

— Восемь дней, трахались мы дважды.