– А мишени?
– спросил кто-то из офицеров.

– Уже на месте - списанные кузова грузовиков и старые тридцать четверки с сотками, еще с прошлых учений остались, потом эти их места займут.
– Ротный мотнул головой в сторону шестьдесят двоек.
– Где стоят - не тайна, можете посмотреть по старым планам, однако в уверенностью могут точно сказать, что комполка пришел приказ переставить мишени, так что командирам танков - смотрим во все глаза. Теперь занимайтесь подготовкой к выходу, машины должны быть заправлены к полшестого все, это понятно?

– Так точно!

Ротный ушел к комбату, решать более важные вопросы передвижения и обеспечения, а командиры остались с планами и танкистами. Взводный 62-ек собрал сержантов возле своего танка.

– Так, - начал молодой лейтенант, копируя манеру разговора ротного, - как только поступит команда тревоги, определите тех, кто будет получать личное оружие, патроны для него и для пулеметов получите вместе с боеприпасами - выдавать будут сразу со складов, чтобы не путаться друг у друга под ногами и не мешаться, то быстро вытаскиваем ящики на площадку перед складами, начинаем загружать снаряды. Нам повезло, что во взводе одни шестьдесят двойки - наши снаряды хранятся в отдельном складе, так что чем быстрее загрузимся, чем лучше. Как только все уложили и закрепили - ждем команды.

– А завтрак?
– спросил сержант Нефедов, командир второй машины взвода.

– Нефедов, тебе бы только пожрать.
– Вздохнул лейтенант.
– Сухпай жевать будете, получите на складе сегодня же, загрузите в танк, только учтите, что на марше, да и на огневом рубеже для вас никто перерыва на обед делать не будет - время, отведенное для учений, максимум три дня. Хотят проверить нашу боеспособность и быстроту развертывания, так что эти дни придется посидеть на сухпайке, тебе, Нефедов, полезно, а то в люк уже не пролезаешь - брюхо наел.
– Сержант посмотрел на свой живот.
– С этим разобрались, теперь что касается порядка движения, - лейтенант пошелестел бумагой, - я на головной машине, потом Щепа, потом Нефедов, Клыков замыкающий. Ясно, Клыков?

– Куда уж яснее.
– Пробурчал тот.

– Тормоза своего почаще в спину пихай, чтобы не заснул за рычагами.

– Понял.

– Танки можете сразу же заправлять, прямо сейчас, пока остальные не чухнули.

– А предписание?

– Тогда я в штаб, сразу все возьму и на пайки, на топливо, снаряды и патроны, а вы пока экипажи проинструктируйте.

– А карты местности?
– спросил Петя.

– Будет еще время посмотреть, тем более, что командовать парадом буду я.
– Хохотнул лейтенант и ушел.

Танкисты занялись подготовкой к выходу на учения, получали и заливали топливо, закрепляли инструмент на бортах и укладывали тросы, чтобы все соответствовало штатному комплекту танка, если чего-то не хватало, то это старались не афишировать и скрывали от глаз проверяющих, навешивая коробки с брякающими гайками внутри и скрепляя замки печатями, типа, чтобы не вскрывали. Ну, если проверяющие откроют, то тогда конечно наступит секир-башка, однако пока вроде как прокатывало. Армия она такая - показуху там любят, а вот с настоящей боевой подготовкой, оснащением и обмундированием - полный швах.

Время "Ч" наступило, громкая сирена визгливо разлилась по городку, который ранним утром пришел в движение, солдаты рванули рысью из казарм, чтобы успеть на предписанные им места, танкисты выводили машины из парка - комбат придумал, чтобы мехводы ночевали прямо в танках. Тормоз боялся оставаться один и пришлось Пете сидеть вместе с ним, чтобы не так страшно было, впрочем, остальные рядовые храбростью не отличались и все как один собрались возле Т-62М, травили байки, пока сержант их не разогнал спать, заметив, что если завтра они, не дай Бог, спросоня на кого-нибудь наедут, то могут забыть о дембеле и готовиться радостно орать песни на плацу дисбата. Петю послушались - за эти два месяца сержант поднял свой авторитет на недосягаемую высоту и все его враги предпочитали зубоскалить где-нибудь вне ушей сержанта, перемывая как бабы ему косточки, только чтобы он не услышал, а рядовые старались попасть вместе с ним на дежурство. Петя не любил повторять дважды и за косяк легко можно было схлопотать леща, но вот на бесцельных уборках, если и так чисто, не настаивал, да и дневальные частенько у него ночью спали, тогда как должны были бодрствовать - в городке было тихо и ответственные по роте и части сами задавали храпака. Сержанта, может быть и не любили, но уважали за строгость и справедливость - у него качался сам косяк, в не весь взвод, что было облегчением для остальных. Командиры такой воспитательный процесс не приветствовали, но и уличить не могли, да и не зачем это было делать - в роте спокойно и ладно, тут и так без солдат голова болит с этими учениями и проверкой.

Петина 62-ка загрузилась вперед всех - к складам прибежали взмыленные Шаман и Мелкий, последний самым первым пролез в оружейку, расписался за всех и выметнулся из казармы, когда там давка только начиналась, как всегда самые недотепы и косяки тормозили весь процесс. Шаман протянул Тормозу автоматы, чтобы закрепил их в башне, а сам метнулся в склад, где торчал Петя и Щепа - Нефедова не было видно, а танк взводного уже подъехал и из люка торчала голова мехвода. Сержант расписался в ведомости, в одиночку поднял с пола деревянный ящик - у прапора глаза на лоб полезли от проявления такой силищи - и крикнул своим:

– Хватайте эти и тащите к танку!

Всего ящиков было 14 и несколько коробов с патронами к пулемету - экипаж быстро перетаскал все это к танку и начал загружать, когда появился Нефедов и его экипаж - без танка.

– Не заводится.
– Виновато развел руками тот.

– Блять!!
– выдал взводный и чуть не пришиб сержанта на месте.
– Техслужбу туда!! Быстро!!
– Он повернулся к Пете.
– Клыков, получи на этого охламона снаряды!

– Есть.
– Козырнул сержант и, загрузив боекомплект в свой танк, начал вытаскивать ящики на площадку.