– Нет.

– Так ты…?

– Ага.

– Ого.

Айлин не была впечатлена.

– Ты помогала торговцу болью мучить людей?

– Нет. Я их исцеляла…

– Ты давала их боль людям, зная, что это их убьет, - она смотрела на меня так, что мне стало не по себе. – Ты знала, но сделала это.

Ее потрясение ранило, но она была права. Я знала, увидев, что стало с Данэлло, но сделала это. Я думала, что это другое. Было так сложно рассказать больше.

– Ты хотела умереть? – потрясенно сказала Тали. – Ты собиралась оставить меня одну?

Я покачала головой.

– Нет! Я просто… не знаю. Я не видела другой способ остановить их, - я могла послушаться их и разбогатеть. Часть меня этого хотела. Сильно хотела жить, как раньше. Было больно признавать, но я не могла отрицать.
– Так сделала бы бабушка, - сказала я.

Тали надула губы, думая, как делала и мама, и кивнула.

– Точно.

– Думаю, она герой, - сказал Данэлло, словно бросая вызов Айлин. Он напоминал младшего брата, который просил дать ему боль папы. – Она хотела пожертвовать собой, чтобы спасти нас, как наши родители.

– Данэлло, - сказала Айлин, - те люди были невиновны.

– Они бы сделали это, даже если бы знали правду.

Айлин скрестила руки и фыркнула.

– Ты не знаешь этого.

– Знаю, потому что так бы сделал я. Я заставил ее дать мне боль, потому что так она спасла папу. Я знал, что делаю, и мне было все равно, убьет ли это меня. Я все еще рискнул бы.

Айлин не ответила, но ее злое лицо смягчилось, она отвела взгляд.

Данэлло продолжил тише:

– И теперь ты хочешь спасти их, да, Ниа?

– Да. Я так и хотела. Просто у меня не хватало времени или пинвиума, чтобы спасти всех, кого нужно.

– Вот видишь? – сказал он Айлин.

– У тебя был выбор, а у них – нет, - пробормотала она, но уже не так уверенно. – Это не одно и то же.

– Нет, - Тали опередила меня с ответом. – Те люди выбрали пойти к Ние. Бабушка всегда говорила, что беду приносит выбор. Порой выбор не лучший, но его нужно делать. Мы там не были. Мы не выбирали между жизнями семьи и аристократов басэери. Мы не выбирали, как это пришлось сделать Ние, и только Данэлло ощутил то, что и те, кому она передала боль. Нельзя судить ее за то, чего мы не испытали.

– Я не осуждаю ее, - быстро сказала Айлин.

– Разве? – спросил Данэлло.

Айлин открыла рот, а потом закрыла. Ее щеки покраснели, и она вздохнула.

– Прости, Ниа.

Она глубоко вдохнула и убрала волосы с глаз.

– Ты права, меня там не было. И даже когда я увидела, как ты расстроена, я почти ничем не помогла. Может, если бы я была настойчивее, тебе не пришлось бы дальше передавать боль.

– Спасибо, - прошептала я.

Может, все будет хорошо. Может, я не пала так низко, как думала.

– Прости, что сомневалась в тебе.

Данэлло взял меня за руку.

– Разве нам не нужно спасать жизни?

Мы поспешили к домику у рыбацкой пристани. Мы набились в коридор, никто не хотел ждать снаружи. Я постучала, и мальчик двенадцати лет ответил, его глаза были красными и опухшими. Мое горло сжалось, я не могла говорить. Данэлло склонился к нему

– Мы пришли исцелить твоего отца.

Мальчик подавил всхлип и покачал головой.

– Поздно. Он умер утром, на рассвете.

Я рухнула на колени и зарыдала.

ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ:

Данэлло нес меня. Хоть я и пыталась, ноги не слушались. Как и глаза. Из них лились слезы, они все еще видели рыбака.

– Все хорошо, Ниа, - Данэлло водил круги на моей спине. – Мы пытались. Уже ничего не сделать.

Айлин была права. Я должна была отказаться. Стоило отказаться.

Шепот сочувствия доносился до меня, всего-то пустые фразы. Они знали, что я убила его. Он был бы жив, если бы я отказалась.

Тали обхватила мое лицо руками. Она молчала. Она могла ненавидеть меня, может, не хотела больше меня видеть.

– Ниа, слезами никому не поможешь.

Я моргнула из-за ее ровного тона, не могла ничего ответить.

– Нужно исцелить других людей, - продолжила она. – Людей, которые дали любимым шанс выжить. Сколько еще умерло бы, если бы ты не передала боль рыбаку?

Я всхлипнула.

– Не знаю. Многие.

– Тогда поднимайся и цени его жертву. Что сделано, то сделано…