– Где ваш папа?

– Работает двойные смены, чтобы мы смогли исцелить их в Лиге.

Я скривилась. Без пинвиума толку от его работы нет.

– Халима, сейчас я не могу.

– Должна! Ты дала им боль. Ты можешь ее забрать.

Я посмотрела на башню с часами на площади рынка, их было еще видно в лучах уходящего солнца. Я должна встретить Айлин и ее друга в кофейне через пару часов. До дома Данэлло отсюда идти пятнадцать минут, а потом в «Танниф», куда идти оттуда еще полчаса. Времени не хватало, меня могли еще и остановить по пути.

Я опустилась на колено и положила ладони на ее плечи.

– Халима, мне нужно, чтобы ты подождала здесь, пока я не закончу.

– Ты нужна им сейчас.

– Знаю, но я нужна и сестре, я не могу помочь всем сразу. Я должна сначала кое с кем поговорить, а потом мы пойдем к твоим братьям.

Нельзя было перемещать боль их отца. Но тогда им пришлось бы остаться на улице? А если она потеряет братьев? Кто будет заботиться о ней, пока папа на работе?

Я обняла ее.

– Я вернусь, обещаю.

– Хорошо, - она села на ступеньку возле магазина и обхватила руками коленки. Когда-то у нас был щенок, и он любил ждать на ступеньках, когда мы вернемся из школы. У него был такой же взгляд по утрам, когда мы уходили.

Я пошла в магазин Зертаника, это место было одним из немногих открытых, где не подавали еду и напитки. Возрастная блондинка сидела за стойкой. Предательница. Она улыбнулась фальшиво, когда я вошла.

– Чем могу помочь?

– Мне нужно поговорить с Зертаником.

– Простите, но он не доступен. Я могу что-то сделать?

– Скажите, что здесь Мерлиана.

Ее улыбка пропала, она вскочила, словно ее стул горел.

– Подождите здесь.

Я послушалась, ощущая напряжение. Лицо Тали вспыхивало в голове, как и улыбка Данэлло.

Женщина вернулась.

– Сюда, пожалуйста.

Я прошла в комнату, в этот раз озаренную голубыми и желтыми стеклянными лампами, трепещущими в углах. Зертаник сидел в кресле и ухмылялся.

– Рад видеть тебя снова, дорогуша. Тебе идут эти косы.

– Мне нужен пинвиум, - а еще разбить все четыре лампы об его голову, но это могло подождать.

Он улыбнулся, но я не знала в этот раз, что скрывается за улыбкой.

– Пинвиум редкий, дорогуша. Сколько ты за него заплатишь?

– У меня есть девять оппа, - а еще три дени, что мне заплатил Данэлло, но это вызвало бы смех.

Он все равно рассмеялся, и я сжалась.

– Я могу получить девятьсот за оставшееся. Может, больше.

Он не продал бы его. Пинвиум был очень ценен.

– Кого мне нужно исцелить?

– Это важно?

Нет. Я не была настоящим целителем, но я подходила для торговцев болью. Я могла спасти Тали. Это было важно.

– Сколько у вас пинвиума?

Он вскинул брови.

– Это кто у нас такой жадный?

– Сколько боли он поместит?

– Не так и много. Пинвиум не чистый. Он даже без формы, его не продать. Это скорее отходы от производства.

– Сколько?

– Небольшие раны. Нужно два обломка для сломанной кости, может, четыре для поврежденного органа.

Четыре перелома, два органа и кровотечение для Тали. Три ребра для близнецов. Нога и рука для Данэлло. И множество порезов и синяков для всех. Не меньше тридцати. Тридцать пять, чтобы подстраховаться. Я могла не заметить все раны Тали, как не видела кровотечения, пока мне не показали, как их найти.

А рыбак?

Я не могла сейчас о нем думать.

– Я хочу получить пинвиум за исцеление. Мне нужно три десятка.

Он рассмеялся.

– Сколько? Дорогуша, не уверен, что у меня столько осталось.

– Проверьте. Я подожду, - но не долго. Я должна попасть к Данэлло, пока могу.

Зертаник взял со стола рядом с собой колокольчик и звякнул. Открылась дверь, и вошел низкий мужчина.

– Сэр?

– Посчитай обломки пинвиума и назови общее количество, пожалуйста.

– Да, сэр.

Зертаник смотрел на меня, медленно стуча пальцами по мягкому подлокотнику кресла.

– И что ты хочешь сделать с пинвиумом? Ты просишь больше, чем я думал.

– Думали, сестре нужно меньше?