– Спорить не буду, однако интересно мне как благородные мужи живут здесь. Слыхивал, будто много вольности иноземцам ваш властитель дозволяет?

– Давно это было, да и не при нынешнем государе, - нехотя ответил Еремей, а затем шумно хлебнул наваристой похлебки.

Не отстали от него и собеседники, все же как ты не разглагольствуй, но организм услади сытной и здоровой пищей, тогда и в голове и сердце покой появится.

– Ну а сейчас стало быть все иначе?
– не унимался Сулим, спрашивая проводника ожидая новое блюдо.

Игнатьев мученически вздохнул и приготовился рассказывать более обстоятельно, привык за то время что ведет осман к тому, что их главный парень дотошный, много знающий, и просто невообразимо много спрашивающий.

– Как и во всех странах у нас есть потомственные дворяне, их дети кои и они в дворянском достоинстве рождаются, вот только самыми низовыми - детьми дворянскими. Ну ежели докажут сметливость и живость своей крови, то на четырнадцать лет имеют право получить подтверждение статуса родителей, правда вместе с признанием каждый из новых дворян обязуется поступить на службу Отечеству сроком не менее пятнадцати лет для военной и двадцати пяти для статской.

– Так то благородная кровь - ей сам Аллах благоволит, - понимающе кивнул Сулим, но на это Еремей лишь махнул рукой.

– И простой человек может дворянином стать - шанс есть у каждого, коли желание великое имеешь. Нужно стараться и учиться, путь для себя выбрать: воевать за Русь-матушку на поле брани али растить ее мощь в статских делах. Каждому дается шанс, правда не каждый его использует. Хотя военный путь более короткий, хотя и куда опаснее статского. Но это правильно - жизнь за Отчизну каждый день на войне сложить можешь, а вот на статской разве что от татей или завистников, но тут уж как человек себя покажет, да и государь людишек своих бережет - пакость из городов давно на дороги отправил. Вон на выезде из Воронежа уже почитай с полсотни верст Царевой Дороги лежит, камень к камню, ни зима, ни осень с весной ей вреда не несут, хотя труда великого требует, без государева пригляда подобное точно не свершить.

– Уважаемый Еремей, судя по твоим словам, ваш император - настоящий светоч мудрости! Неужели все дела за какие он берется непременно исполняются споро и хорошо?

– Всякое бывает, - уклончиво ответил проводник.
– Однако ж результат виден. Был бы ты, уважаемый Сулим здесь с десяток лет назад - тогда бы мог сам в этом убедиться, ну а пока видишь только итог многолетних трудов, да и то не весь. Строг государь, но и милостив.

Тут уже не сдержался Ахмет, огладил черную - волосок к волоску, бородку и едва ли не плюясь желчью заметил:

– Преданных соратников и наш солнцеликий султан, да будут его лета долгими, возводит на важные должности. Вот только кроме них он и торговле заботится - всяк знает, что открыть факторию в Великой Порте дело важное и простое, а главное прибыльное!

На эти слова Еремей Игнатьев прежде чем отвечать спрятал улыбку за добрым глотком сбитня. Негоже показывать человеку истово во что-то верящего в его невежество, если оно не затрагивает тебя напрямую. Пара секунд и добродушное лицо проводника вновь приняло умиротворенно-участливое выражение.

– Мой брат при помощи тогда еще царской поддержке начал заниматься торговлей - сметлив на этот поприще с младых лет, постоянно с батей на торжище хаживал, поднаторел малясь и в семь лет тому назад взял ссуду в Первом Банке. Так в первый же год все выплатил, а сейчас в Сибирском товариществе состоит. И помимо прочего не одно сотню полновесных золотых рублей на дороги и лечебницы с монастырями жертвует. Это не обязанность - все на добровольных началах. Поди сам слыхивал, что ежели добрые дела творить - все сторицей воздастся, не тебе так родичам твоим. Кровь есть Кровь и она едина. Так что помогает государь не избранным, а всем, тем кто готов испытать себя и Удачу свою, кто к труду склонен аль разумом шибко богат.

Сулим аль-Фарух над ответом крепко задумался, Ахмет вовсе надулся как сыч на крупу, видно обидно ему стало, а может нагнетать обстановку не захотел, но самолюбие его оказалось задето.

Впоследствии посол еще не раз возвращался к теме устройства Империи, благо, что Еремей собеседник каких поискать. И с каждым новым доводом и новым открытием задумчивей он становился, порой смурнел лицом и надолго уходил в себя...

*****

27 апреля 1716 года от Р.Х.

Знамя корпуса - бурый медведь на зеленом поле с серебряным православным крестом в правом верхнем углу, гордо развивалось над марширующими коробками-батальонами. Православные витязи прибыли к Онешти, городу-стражу, выросшему в низине между Восточными и Южными Карпатами.

Сейчас над ним реет русский флаг, а ведь еще недавно колыхался австрийский. Впрочем штурма и осады не было - подкупленный бургомистр сдал город на блюдечке, разве что не хрюкал от удовольствия. Недаром Шереметьев к нему эмиссаров засылал, знал опытный интриган как нужно некоторые двери открывать.