– Дьявол, – то ли выругалась, то ли сухой факт констатировала я.

– Чучело, – спокойно парировал Князь, ожидая, пока это самое чучело уберет волосы от лица, придаст себе хоть малость цензурный вид и вообще сообразит, что происходит.

– А? Почему вернулся? – сонно щурясь, пробормотала я. – Забыл что-то?

– Забыл, – согласился Князь, – тебя. Ты, косорукая, в жестоком мире, смотрю, долго не протянешь, придётся пока пожить в Преисподней. Прогуляешь пару дней, не смертельно.

Я нахмурилась.

Это как-то даже обидно было. Очень обидно, между прочим. Будто бы мне и дня без надзора не прожить, будто не обойтись без того, чтоб проблем другим не навешивать. Нашёлся тоже воспитатель.

– А вот и не стоило беспокоиться, – пробурчала я, усердно делая вид сильной и независимой, для уверенности представляя сорок разбредшихся по моему скромному обиталищу гордых кошек. – И возвращаться так вот внезапно тоже не стоило.

– Ну конечно, – не изменяя своей невозмутимости, кивнул классрук, оглядывая меня с ног до головы и все сказанное подвергая сомнению одним только своим видом.

И выживала же и без него. И было же все нормально.

– Ничего страшного, буду в порядке, – клятвенно заверила я Сатану.

Заверила и, конечно же, в тот самый свалилась ему под ноги, запутавшись в остатках вероломного пододеяльника.

Разумеется, хорошо получила по шапке за грязные матюки, была чмокнута в ушибленный лоб и – и все-таки утащена в Геенну, подальше от зловредных пододеяльников.

========== …праздник к нам приходит ==========

Тридцать первого декабря Князь куда-то запропастился. Сказал, мол, дела на голову свалились в огромном количестве. Да и конец года, надо все отчёты переслушать, чтоб её, эту бюрократию, закончить всяческие дела по мелочи.

Напрямую историк мне этого не сказал, но в общем, дал понять довольно ясно, что в новогоднюю ночь ждать его не стоит.

Нечистый дух, чтобы подбодрить, притащил бутылку ягодного ликера.

На столе плавились свечки, в темноте мерцала елочная гирлянда, а с экрана старенького телевизора энергично вещал Басков о том, что он, мол, настолько крышесносен, что на всю страну такого и не сыщешь. Сыпались бесконечные жизнерадостное поздравления, искромётные шутейки и прочие ништяки. За окном бил салют.

Мы с Искариотом тленно сидели на диване и в пол-голоса тихонько болтали за жизнь, я сначала была совсем грустненькая, но чем больше ликера мне подливал Нечистый дух, хитренько щурясь, тем легче становилось на душе.

Я замоталась в гирлянду и начала глупо подхихикивать на каждую пошутейку из телевизора, а когда Иуда дополнял их своими глубокомысленными изречениями, я и вовсе чуть не скатывалась с дивана.

Дело близилось к полуночи.

Под очередную юморушку про измены под Новый год я все-таки скатилась с дивана. Сползла на пол и подумала, что очень может быть, историк мой замечательно зависает там сейчас с каким-нибудь суккубом за компанию.

– А Князя все нет и нет, – печально подвела итог я, подтягивая колени к животу.

– Эт чего эт меня нет, Макарова, ты что, в атеисты записалась?

Я даже не сразу сообразив, чему обрадовалась, подскочила с пола, правда, не слишком-то грациозно, но значения никакого это уже не имело.

– Ты зачем её напоил, она же совсем дурная стала! – негромко возмутился Князь, подхватывая меня и усаживая к себе на колени, как дитё.

– Разве это имеет значение? – искренне удивился Нечистый дух.

Я обняла своего гулящего историка, тыкаясь носом ему куда-то в шею. Дурная и чересчур искренняя.

– Не уходи, ну как я без тебя… я же умру…

– Ты чего вздумала, – мне прилетел лёгкий дьявольский подзатыльник. – Я заберу тебя в Ад и запру на ключ.

– Не имею ничего против, – тихо пробормотала я.

– Это пока, – мягко усмехнулся Князь, гладя меня по волосам.

По телеку передавали бой курантов. Было тепло и до неприличия уютно. Перед тем, как провалиться в сон на коленях у светловолосого повелителями Преисподней, я все же успела загадать желание.