В хороших, оригинальных песнях у группы недостатка не было, оставалось только сесть и записать альбом. К этому с огромным энтузиазмом и приступила группа «Корни травы». Дело осложнялось только тем, что их главный спонсор, их лидер Саша Кочетков не всегда был способен принять участие в записи. Как он говорил, он очень уставал после своей ночной работы, был выжат как лимон, и запись в студии то и дело приходилось откладывать на завтра, хотя никакой гарантии, что завтра не случится то же самое, не было. Ребята могли бы сделать записи сами, но не решались — он слишком много сделал для группы, и, если бы они записывали песни без него, Саша воспринял бы это болезненно. В результате они встречались максимум два раза в неделю, и работа шла очень медленно.

Ирина осталась в одном черном бикини, и Александр быстро поменял диск. Сейчас будет небольшая напряженная пауза, свет почти погаснет, и после паузы зрители, в полной тишине, затаив дыхание, будут смотреть на девушку — Ирина элегантным жестом снимет трусики.

Ирину у шеста сменила Анна, и Саша поставил латиноамериканскую композицию: Анька под латинос зажигает здорово. А к нему в ди-джейскую вбежала Маша, вся в слезах.

— Ну что, что такое случилось, Машуня? — Саша обнял девушку за голую талию, а сам смотрел сквозь окно на танцующую Аню. Клевая танцовщица, с ней можно делать большие дела. Куда бы еще ее предложить, в какой клуб, может, в «Куколки»?

Мария села к Саше на колени, уткнулась ему в плечо и разрыдалась. Он погладил ее по голове:

— Ну, ладно, ладно, успокойся… — Он губами вытирал слезы с ее щек. — Говори, что стряслось?

— Всё, он ушел, совсем.

— Ничего, ничего придет, вернется, — успокаивал ее Александр, даже не зная, о ком идет речь.

— Нет, не придет, теперь никогда не придет, я его так послала!

— Ну и правильно сделала. Не переживай, теперь тем более придет.

— Ты думаешь? — Маша подняла заплаканные глаза. — Почему ты так уверен?

— Интуиция. От такой девчонки, как ты, уйти невозможно.

— Правда? — Маша улыбнулась сквозь слезы.

Саша ласково потрепал ее по щеке и хлопнул по бедру:

— Вставай, иди готовься, тебе скоро выходить.

Маша встала с колен и прижалась к сидящему в своем вертящемся кресле ди-джею.

— Ну ладно, ладно, иди, сейчас некогда. — Он гладил ее по длинной ноге, а она еще больше прижималась. Он похлопал ее по голым ягодицам, в которых утопали красные трусики. — Иди умойся, Машунь, как ты такая размазанная танцевать выйдешь?

Маша посмотрела на себя в зеркало, увидела в нем любимого рыжего ди-джея, подмигнула ему и стала извиваться вокруг него, танцуя под музыку.

— Ну, сказал же, иди. Хватит меня возбуждать, танцевать в зале будешь.

Но Мария продолжала делать «восьмерку» бедрами, хитро глядя на ди-джея.

— Ну, хочешь, приходи под утро, когда программа закончится.

Маша чмокнула его в щечку и побежала в свою комнату. Там переодевались девушки, готовясь к выступлению. Александр даже не смотрел в их сторону. Это были для него рабочие будни, он каждый день видел их обнаженными. Танцовщицы его совершенно не стеснялись. Это не значило, что девушки не воспринимали его как мужчину, напротив, тридцатилетний прихиппованный ди-джей им нравился, многие его просто обожали, были к нему неравнодушны и редко ему отказывали.

Они жили сплоченной компанией, не ревнуя друг друга к Александру, а радуясь с ним жизни. К сексу он относился легко и учил этому их. Зачем отказываться от того, что составляет такую важную часть жизни? И зачем обставлять такое приятное безобидное занятие проблемами, как делают это большинство людей?

Саша увидел в зале Олигарха — такое прозвище носил хозяин клуба, крупный предприниматель Сергей Кудрявцев. Ди-джей, зная его вкусы, поставил любимую песню Кудрявцева.

Тебе повезло, ты не такой, как все,

ты работаешь в офисе, —

надрывалась певица из группы «Ленинград».

Кудрявцев, помимо клуба, владел еще несколькими магазинами в Москве, фитнес-центром, хоккейной командой суперлиги и, кроме этого, занимался финансовыми операциями. Одна из танцовщиц, Ира Андреева, была любовницей Олигарха, и поэтому Александр никогда с ней ничего себе не позволял, как она к этому ни стремилась. Какое-то время от нее просто не было отбоя. Ира видела, как легко и свободно ведут себя с ди-джеем девушки, иногда кто-то из них занимался с ним любовью тут же, в комнате, на глазах у других. Ее это сильно возбуждало, и она делала попытки соблазнить ди-джея. Но он был неприступен. Он знал, по чьей протекции попала сюда Ирина, видел, как Олигарх приезжал к концу программы и забирал девушку с собой. Саша очень дорожил работой в «Кошках», это было золотое дно, и у него не было никакого желания подниматься с этого дна на поверхность. Поэтому к Ирке, в отличие от всех остальных девиц, он и пальцем не прикасался. Она сначала обижалась, но потом смирилась, понимая, что у ди-джея нет другого выхода. Олигарх все равно узнает, он все видит, все контролирует.

Вышла Настя, значит, время Патрисии Каас. Настя была похожа на француженку в своем черном брючном костюме, и для нее Саша специально подобрал программу французских песен. Сначала Каас, потом Мирей Матье, и в заключение — Сальваторе Адамо пел свой знаменитый хит «Падает снег». Под Патрисию Настя снимала пиджак, под Матье — брюки. Крутился звездный шар, включалось соответствующее освещение, и в зале как будто начинался снегопад. К этому времени Настя оставалась в белых трусиках, не каких-нибудь блестящих концертных, а в самых обычных, простых. Девушка ложилась на пол и жалобно смотрела в глаза мужчинам. Адамо пел все драматичнее, снег кружился все быстрее, и на глазах у многих нетрезвых посетителей появлялись слезы. Руки с зелеными бумажками тянулись к белым трусикам Насти, и на этот раз мужчинам в порядке исключения разрешалось коснуться самых интимных частей тела танцовщицы, ведь они оставляли в ее трусиках купюры достоинством в 20, 50 и 100 долларов. Иногда это были евро, реже — наши тысячи. Никому не платили столько, сколько Насте, и Саша всерьез подумывал о шоу-балете, который давно планировал сколотить с этими талантливыми девчонками. Актерского образования у них, конечно, нет, да и танцевальное довольно поверхностное, но не это главное. Главное — природный артистизм, который был у некоторых — особенно у Ани, Насти и Маши, прекрасные фигуры, врожденная пластика и в то же время умение утонченно кокетничать. Эти трое вели себя как королевы, они знали себе цену, и в них не было ничего провинциального. Чем, к Сашиному сожалению, страдали остальные девушки. Опытный взгляд сразу отличал девушек из простых семей по тому, как они держались, как смотрели, как себя подавали.