Помимо местных жителей, летом на озеро съезжалось много отдыхающих со всей области. Работали дома отдыха и сезонные турбазы. Песчаный берег чистейшего водоёма, поросший вековыми соснами, пользовался спросом не хуже черноморского курорта.

Михаил с дочерью Диной жили на первом этаже обычного пятиэтажного здания, неподалёку от церкви.

Проходя мимо храма, Зинаида увидела Леночку и помахала ей свободной рукой.

Леночка – в завязанном на голове платке и одетом поверх супермодного костюмчика в стиле «Деним» фартуке – держала обеими руками большущий таз, доверху наполненный чищеным луком и морковью.

– Лена, поставь… Тяжело, – не удержавшись, крикнула Зина.

– Да прям! – с юношеским задором ответила Лена. – Я на тренировках штангу поднимаю! – и бодро пошагала дальше.

Народу во дворе толпилось много, как будто с ночи не расходились.

Обогнув огораживающий храм штакетник, Зинка увидела дымок и уловила носом вкусный запах жарящегося мяса.

«Молодцы ребята!», – подумала она про Юрку с Леночкой и, свернув направо, зашла в подъезд…

Достав из кармана связку ключей, Зинаида ловко открыла дверь и втащила в прихожую сумку с яствами для праздничного стола.

Дина, двадцатилетняя дочка Михаила Григорьевича, принаряженная ради праздника, встретила её в прихожей.

Хрупкая блондинка недовольно указала гостье на часы и, нахмурив брови, покачала головой из стороны в сторону. Тут и без сурдопереводчика было ясно, что Динка заждалась, и что недовольна опозданием. Затем быстро коснувшись ребром ладони своего лба и подбородка, вопросительно уставилась на Зинаиду.

На жестуно – языке глухонемых – вопрос означал: «А где отец?».

Зинка за несколько лет дружбы с семьёй Борисовых научилась понимать жестуно, но зная, что Дина отлично может читать и по губам, медленно произнесла: «На работе. У нас Раису ограбили, а сама она умерла. Папа задержится».

– Петрову? – спросила Дина, применив дактилологию, то есть по буквам, используя алфавит жестов.

Зинка согласно кивнула.

Динка развернула перед собой руку кулачком вверх, поочерёдно разжала пальцы, начиная с большого, затем поднесла ладонь к нижней части лица, прижав большой палец к губам, и волнообразно пошевелила остальными.

«Сколько было ей лет?», – про себя перевела вопрос Зина.

В ответ она сначала резко встряхнула растопыренной ладонью с одним загнутым пальцем, затем пожала плечами и, состроив недоуменную гримасу, подняла правую руку, согнув козырьком чуть выше себя. Жесты были выполнены Зинкой молниеносно и означали: «Сорок или больше…».

Динка, в свою очередь, махнула кулаком правой руки с вытянутым большим пальцем себе за плечо, потом прикоснулась ладонью к средине груди, затем – к сердцу, после чего, развернув ладонь со сдвинутыми выпрямленными пальцами в сторону Зинаиды, медленно провела ей в воздухе слева направо.

– Раиса тебе не нравилась? – озвучила Зина Динкину жестикуляцию.

Та, энергично кивая головой, подтвердила.

Зинка не стала развивать тему дальше и, наконец разувшись, подхватила увесистую сумку и прошла на кухню. Динка проследовала за ней.

Ловко, в четыре руки, они разложили в праздничную посуду принесённую Зинкой еду.

Затем перетаскали наполненные салатницы в гостиную, красиво расставив на застеленном белой скатертью столе.

Закончив с сервировкой, девушки уселись напротив друг друга в кресла и принялись «болтать». Их руки мелькали в полной тишине, и только выражения лиц менялись в зависимости от отношения «говорящего» к излагаемой теме.

– От мамы есть известия? – поинтересовалась Зинаида.

– Нет, – ответила девушка, намеренно изобразив на лице полнейшее равнодушие.

– Как твои творческие успехи, когда начнётся фотоконкурс?

– Мои работы хвалят, несколько портретов выдвинули в номинацию «Лица земляков».

– Будем надеяться, что победишь, – подбодрила девочку Зинаида.

Помолчали.

Зина решила, что момент самый что ни на есть подходящий. Она посмотрела в глаза потенциальной падчерицы и медленно произнесла:

– Мы с папой решили пожениться.

Динка закрыла глаза и начала теребить пальцами хвостик перекинутой через плечо косы. Затем, скрестив на груди руки, она в упор посмотрела на Зинаиду и энергично замотала головой.

– Почему, Дина? – удивилась женщина. – Почему? Мы с Михаилом давно вместе, ты же не маленькая, ты все понимаешь… А с тобой… Я думала, что мы с тобой подруги, – от обиды на глазах выступили слезы…

Динка опустилась перед Зинаидой на колени и, обняв, поцеловала в мокрую щёку.

«Я тебя люблю. Встречайтесь, только не регистрируйтесь официально!», – она умоляюще сложила руки.

Ситуацию спасла заливистая птичья трель дверного звонка.

Зинка вытерла глаза и, отодвинув горячо жестикулирующую девчонку, пошла открывать дверь.