Шрифт:
И затем, попрощавшись, мы вчетвером: два брата Курочкины, Минаев и я, оставили ресторан Донона.
V
Вечер у Излера. — Поездка. — Экспромты. — Встреча и беседы. — В театре. — В саду. — В кабинете. — Наталья Романовна и кутеж кувырком, кувырком полетел!
Мы вышли на Невский и на бирже в Конюшенной Василий Степанович нанял четвероместную карету. Он уже занес было ногу, чтобы сесть в нее, но вдруг, как будто что-то припомнил, остановился, подошел к содержателю экипажей и приказал ему дать другую такую же карету, с тем, чтобы она ехала вслед за нами, не отставая ни на шаг. Когда же мы уселись в первую карету и поехали, Николай Степанович спросил брата:
— Скажи, пожалуйста, зачем тебе понадобилась вторая карета?
— Как зачем? — с неудовольствием отозвался Василий Степанович, закрывший глаза и начинавший дремать, — а вдруг сломается ось или колесо, на чём же мы поедем!
— Ты всё дурачишься, — отозвался брезгливо Николай Степанович, — ведь это — напрасная трата денег, сломается ось или колесо — есть извозчики.
— А если я хочу ехать в карете — кому какое дело? — вспылил редактор «Искры», — да я уже и не юноша, чтобы мне делать наставления, я хочу — я и плачу, и вмешательств в мои распоряжения никаких не допускаю.
И он закрыл глаза и погрузился в дрему. Минаев между тем знакомил меня с топографией Петербурга. Проезжая мимо Инженерного замка, он рассказал мне его историю, а поровнявшись с Летним садом, указал место, где любил отдыхать А. С. Пушкин и сообщил анекдот, как один английский лорд, в прошлом столетии, приезжал в Петербург для того только, чтобы взглянуть на решетку сада, которая считалась тогда чуть ли не восьмым чудом света. На Троицком мосту он припомнил, как чернь, в холерную эпидемию 1831 года, сбросила с моста в Неву и утопила в ней с каретой и лошадьми доктора Мудрова. Проезжая мимо крепости, он разразился экспромтом:
Здесь погребаются великие цари, Здесь золотые делают монеты, На шпиц Телушкин лазил — эка высь, смотри! И под Неву спускаются поэты.— Как под Неву? — спросил я в изумлении Минаева.
— Да так!.. есть, говорят, сказание, что под Невой устроены казематы.
— Не лучше ль, кум, — вмешался в разговор Николай Степанович, сказать так:
Здесь ходит и стоит, и возлежит — Кто не сидит, И не стоит, не ходит, не лежит — Тот, кто сидит.Двигаясь по Каменноостровскому шоссе, Минаев указал мне рукой на Александровский лицей и промолвил:
Вот зданье славное, оно приготовляло Нам Пушкина и князя Горчакова, И Тяпкин-Ляпкиных род целый воспитало От Блудова до Салтыкова.Проехав Карповку, и, поровнявшись с дачей Громова, он весело продолжал:
А здесь живет известный ваш миллионер, Лесник Илья Федулыч Громов, Раскольничий устроил скит, как старовер И чтит лишь женщин — без дипломов.Когда с Каменноостровского моста открылась панорама роскошных дач, тонувших в зелени по берегам Невки, Николай Степанович улыбнулся и, обратясь к Дмитрию Дмитриевичу, сказал:
— Ну, что же, поэт Минаев, вы приумолкли? Кажется теперь вы могли бы подарить нас эффектным экспромтом.
Минаев закурил папиросу и, бросив взгляд на открывшийся пред нами чудный пейзаж, повернулся ко мне и с усмешкой продекламировал:
Да, здесь привольно и свободно, Воздушно, водно, зелено, Здесь знатно, — только не народно, Здесь бедным жить не велено.На Строгоновском мосту Василия Степановича разбудили.
— Приехали! — сказал ему Минаев, дергая за руку.
— Куда? Зачем приехали? — протирал глаза редактор «Искры».
— К Излеру.
— А! К Излеру!.. Хорошо!.. Помню… Мартьянов тут?
— Да, вот он сидит.
— Ну, и отлично. Все вместе, значит, и войдем!
У подъезда вокзала Минеральных вод карета остановилась, обе дверцы её разом растворились и мы молодцевато вылезли. В вестибюле толпилась публика, дамы, прислуга, жандармы, полиция. Василий Степанович приказал позвать самого Излера. Явился Иван Иванович и с самыми подобострастными поклонами приветствовал редактора «Искры», раскланялся с нами, сказал несколько любезностей и повел нас в сад.
— Иван Иванович, вы получили мои распоряжения? — вопросил его Василий Степанович на ходу.
— Как же-с! получил и всё исполнил. Ложа в театре оставлена и кабинет приготовлен, — извивался, как змей, содержатель Минеральных вод.
— Большой кабинет приготовили?
— Как же-с! как приказали, большой.
— И всё, что нужно, приготовили?
— Всё, всё, пожалуйте!
— Нет, прежде всего мы пойдем в театр, или, как вы называете, в концертный зал, и посмотрим немножко. Что у вас идет сегодня?