Я поднялась на нее вместе с девушками, рыжеволосый маг занял свое место во главе, один солдат правил волом, два других шли позади.

Пейзаж был до однообразия уныл. Только синева океана, куда ни глянь. Я держалась, но потом сползла вниз, обхватила колени руками и заснула.

Проснулась я от того, что повозка остановилась. Тело ныло от неудобной позы. Боже, я мечтала о том, чтобы проснувшись, узнать, что все произошедшее было сном и только. Зря надеялась.

И Тина Тёрнер, и красный маг, и даже фыркающий вол, впряженный в повозку, никуда не делись. Дикарки уже спустились на землю, в кузове оставалась я одна. Покрутив шеей и плечами и зевнув, я тоже стала слезать, но маг остановил меня.

– Ez, - сказал он.

То есть "нет", идти с ними мне нельзя. Я кивнула, а солдаты, тем временем, окружив девушек, повели их вперед.

Солнце, скатившись ниже, ластилось к океану, значит, я проспала, по меньшей мере, около шести часов, а может, и больше, ведь вола нам привели, когда солнце было в зените. Значит, скоро ночь, а у меня сна ни в одном глазу. Ну, блин.

Местность кругом изменилась. Единственная полоса межатлантической трассы привела нас к скалистому острову. На черных узких пиках почти не было растительности, хотя кое-где на возвышенных плато виднелись похожие на поля скудные зеленые пятна. Как только солдаты с девушками немного отдалились, маг велел кучеру править следом. Впряженный бычара захрапел от натуги, хотя повозка опустела и стала значительно легче, чем была еще час назад, солдат посек его и прикрикнул и повозка дернулась с места. Я полетела вперед, не успев ни за что схватиться, и затормозила, только схватившись за спину мага, сидевшего на козлах.

Он с улыбкой сказал что-то вроде: "Осторожнее", а потом указал рукой вдаль и несколько раз повторил одно и тоже слово. Я не поняла. Маг коснулся пальцами своих глаз и рукой обвел местность.

Я поняла, что он говорит мне:

– Смотри. Смотри!

Я послушно стала глядеть по сторонам, пока солнце не исчезло с небосвода и было видно хоть что-то, но скалы казались пустыми и безжизненными. Песок под колесами почернел, то и дело попадались крупные камни, мир стремительно терял синие и белые краски, обретая монохромность. Только черные вулканические горы, и некоторые из них словно оплавились от драконьего дыхания, да так и застыли.

Дорога петляла, и девушек, ушедших вперед, мы слышали, но не видели. Они каждый раз обгоняли нас на целый поворот, хотя и шли пешком. Мы поднимались по серпантину все выше, и вол с каждым шагом выражал свое недовольство все громче, повозка скрипела все сильнее и натужнее. Дорога сужалась, а пропасть становилась все круче. От нее перехватывало дыхание. Казалось, сильный ветер способен и вовсе подхватить повозку вместе с быком, словно пушинку, и унести в океан.

С высоты я могла теперь разглядеть прямую, словно стрелу, дорогу посреди золотистого из-за заходящего солнца океана. Темно-зеленые леса на горизонте походили на заснувшие облака.

Внизу многие скалы были затоплены, и даже невысокие волны то тут, то там разбивались о них сотней брызг, а эхо множило и разносило это незатихающей ни на миг пушечной канонадой. Представляю, как жутко здесь во время шторма.

Тропа вильнула в последний раз, и вот показались девушки и их конвой, застывшие перед огромным входом в черную пещеру.

Вот и драконье логово, подумалось мне.

Но из пещеры нам навстречу высыпали люди. Самые рослые из них едва достигали дикаркам до плеч, но в то же время их руки, шея и ноги были шире, крепче. Они с радостью приветствовали девушек.

Еще издали я уловила аппетитные запахи, и голод снова дал о себе знать. Господи, хотя бы здесь меня накормят?

Вол, казалось, собрал все силы и потрусил быстрее. Возможно, эти земли и были его домом. Ведь откуда-то же нам его привели и достаточно быстро.

Когда мы подъехали и остановились, то дикарок было не узнать. На шеях каждой из них было по меньшей мере с десяток ожерелий из ракушек, и низкорослое племя продолжало в танце выносить из пещеры все новые произведения искусства. Тина Тёрнер нагнулась, чтобы ей на шею повесили очередную связку бус. Никто из девушек не улыбался, не танцевал и не разделял всеобщей радости. Они стояли покорно и молча.

Мне тоже попытались надеть бусы. Но маг пресек эту попытку, и молодой парень с пышными усами словно бы ойкнул, кивнул и подскочил со своим даром к Тине. Не сказать что бы мне не хотелось таких же украшений... Но магу видней. Я обещала себе, что буду во всем его слушаться. Мое непослушание уже принесло бед, хватит.

С танцами и песнями горные люди приветствовали и мага. Гордый хозяин подошел к волу и чмокнул его макушку между рог, молодец, мол, справился. Бык не разделил нежности и с мычанием замахал головой, чем насмешил почти всех усатых коротышек.