Поднявшись с кровати, я подошла к зеркалу и чуть не заревела - пушистая шоколадно-рыжая копна волос, всклочена, будто всю ночь я бежала от погони, причем по чаще, под мутно-зелеными глазами, доставшимися мне от отца, огромные серовато-фиолетовые синяки, ко всему прочему еще и отпечаток грубых складок одеяла на щеке. Мама меня убьет!

Она и так вечно следит за каждым моим шагом и выдумывает себе беспокойства! Даже в мой личный дневник заглядывает! Хорошо, что я не пишу там ничего слишком важного... Правда, иногда так хочется высказаться, что я забываюсь, и на следующий день обнаруживаю под своими записями мамины комментарии(!): мол, доченька, так и так, ты права, а они не очень, у тебя все получится, и все в таком духе! Кошмар! Мне уже шестнадцать лет, а она никак не бросит меня воспитывать! Хорошо, что отец другой, он, наоборот, говорит мало, не навязывает, но зато как скажет, так и получиться, хоть ты тресни! Даже, если и плохое предскажет, хоть что ни делай, а так и выйдет. Ему то уж точно нельзя знать о затее с книгой!

Но, узнает один - узнают все, придется маскироваться! Расчесав волосы и завязав косу, я замазала синяки тональным кремом и только тогда решилась выйти из комнаты. На кухне было пусто - сегодня выходной и родители встанут не скоро. Я взяла кусок вчерашней курицы-гриль и наскоро сварганила какао - сочетание не слишком здоровое, но энергии на пару часов хватит.

Устроившись на стуле у окна, я поглядела вниз: в мутном утреннем тумане выделялась старая раздолбанная детская площадка, вокруг деревья разных видов и высоты, будто кто-то не глядя насадил, что попалось под руку - три высокие ели, несколько тонких кривых берез, и огромный старый дуб, который уже давно перерос нашу пятиэтажку; довершали картину переполненные мусорные урны. Никакого сравнения с моей сказочной Далетанией!

Далетания - это большой остров, окруженный океаном; сверху земля выглядит, как лоскутное одеяло, а все из-за того, что она разделена на шестнадцать одинаковых квадратов-районов (за неимением подходящего слова, я временно назвала каждый из квадратиков - квард): пестрые кварды - это богатые участки с пышными, залитыми солнечными лучами, садами; с ними соседствуют захламленные участки дымчатых оттенков - трущобы, где живут семьи рабочих; и самые темные места на 'одеяле' - узкие полосы, почти черного цвета, если приблизится, чтобы рассмотреть их получше, то можно увидеть угольно-серые тоннели, обнесенные непрерывной трехметровой стеной, по которым взад-вперед курсируют стражники-киборги.

Но два здания еще больше выделяются из продуманного, равномерно поделенного мира. Первое - это Замок, где живет Властитель, его советники и придворные; по ширине Замок вместе с прилегающими садами занимают всю переднюю часть 'одеяла'; внешне Замок больше всего напоминает свадебный торт - многоярусный, нежно-лилового оттенка с перламутровыми переливами, его венчают многочисленные сливочные башни, с золотистыми флигелями на верхушках; между башен устроены пышные сады с деревьями, кустарниками и с целыми аллеями, по которым гуляют богатые жители Далетании. Второе - Лаборатория, расположенная на противоположной, южной, стороне 'одеяла'; от общего 'полотна' ее отделяет огромное озеро, через которое проложен строго охраняемый мост; здание Лаборатории не уступает по количеству ярусов Замку, но в отличии от последнего, полностью выполнено из непрозрачного стекла; ее цвет - ярко-лимонный, такой холодный и насыщенный, что вызывает резь в глазах.

Покончив с завтраком, я проскользнула обратно в комнату и бухнулась обратно в кровать, вооружившись тетрадкой и карандашом; до прихода Сашки оставалось несколько часов, должно хватить, чтобы записать историю Тартена - моего Главного героя, ведь не случайно я вспомнила о Лаборатории, которая по моей задумке была сосредоточением 'зла' в Далетании.

Чтобы собраться, я закрыла глаза. Мне представилось детство Тартена: хулиганистый мальчишка в оборванных и заляпанных грязью штанах, копался на серой грядке в поисках забытых корней после уборки урожая; ему еще не было семи, но он уже познакомился с грызущим изнутри чувством голода, он уже видел смерть от него. Жесткие черные волосы Тартена сбились на лбу и лезли в глаза, он отвел их рукой, и продолжил ковырять стылую от заморозков землю - скоро придет зима и его 'секретный способ' добыть лишний кусок к ужину станет бесполезным. Внезапно начался дождь. Тартен старался не обращать внимания на жгуче-холодные капли, проникающие сквозь лохмотья, но, когда сверху полыхнула ярко-желтая вспышка молнии, он бросил свой черепок и, сорвавшись с места, побежал в укрытие. Желтый был цветом Лаборатории, а если они устроили дождь, то это очередной эксперимент!

Тартен почувствовал боль на оголенных плечах и под намокшей футболкой на спине, капли жгли кожу, как кислота! Стиснув зубы, чтобы не закричать, он бежал к ветхим домам, где под крышами уже собрались соседи; люди жались друг к другу, кто-то плакал от боли, кто-то, как и он бежал рядом. Взор Тартена затмился пеленой - глаза тоже жгло; он упал на землю и завопил, что есть мочи; сверху равномерно капали капли и покрывали его худенькую фигуру кислотой, отравляя кожу и сея язвы на теле рано повзрослевшего ребенка...

Прошло больше десяти лет, и от маленького Тартена в нем остались только глаза. Темные угольки с легкой дымчатой поволокой - глаза бывшего жителя трущоб, а в нынешней ипостаси - командующего стражей моста. Прежде, чем я открыла глаза и стала наскоро записывать, я представила Тартена, стоящего на своем посту: могучее металлическое тело с ног до головы покрытое жесткой, черной броней - она и плата за его детскую болезнь, вызванную кислотным дождем, она его защита и оружие, но она же и его проклятье - ведь снять броню он никогда не сможет. Тартен глядел перед собой; я успела заметить в серых глазах промелькнувшую искру, может, мой Главный герой, вместе со мной вспомнил свое детство и вынужденное превращение в киборга?

Оторвав взгляд от Тартена, я хотела взяться за написание его истории, как вдруг поняла, что я вовсе не дома! Вокруг белые стены, такой же потолок и покрытый серым кафелем пол. Неужели я опять сплю? Впереди, там, где только сейчас было лицо Тартена, стояло большое овальное зеркало в золоченой раме на подставке; сквозь стекло виднелся 'кусочек' Далетании. Я коснулась рамы и зеркало прогнулось вперед на пару сантиметров, приблизив северный уголок Далетании на несколько сотен метров, словно мощный бинокль!