– Ты сама напросилась.
– сказал парень, притягивая меня к себе.

В принципе, я уже была абсолютно не против «напроситься», однако для приличия я попыталась возмутиться:

– Ужииин.
– получилось очень жалко, и больше было похоже на то, что я прошу забрать меня подальше от плиты.

Поэтому Ковалевский лишь усмехнулся и выключил газ. Закончить приготовление и поесть нам удалось гораздо позже.

В пятницу в универе, наконец, появилась Лиза. Увидев меня, подруга несколько растерялась, однако быстро опомнилась и, улыбнувшись, пошла навстречу. Дело в том, что новоиспеченные будущие родители решили не тянуть и сразу рассказать всё своим семьям. И если с посещением дома Михайловской проблем не было, то чтобы лично сообщить такую новость родителям соседа, друзьям пришлось порядочно проехаться, поэтому последние дни Лиза на учебе не появлялась.

– Привет.
– улыбнувшись произнесла подруга, подойдя ко мне.

– Привет.

Я чувствовала, что девушка ощущает себя как-то неуютно. Уж слишком скованным было поведение по жизни бойкой блондинки.

– Как всё прошло?

– Нуууу, скажем, гораздо лучше, чем планировалось. Мои, конечно, поначалу были в легком шоке. На какой-то момент я даже подумала, что у отца теперь всегда глаз дергаться будет.

Я улыбнулась, услышав такую привычную манеру разговора Михайловской, а девушка продолжила:

– Родителей Глеба я, если честно, боялась до жути. Но он всю дорогу компостировал мне мозг о том, что всё будет просто супер, и к моменту приезда я уже даже начала в это верить.

В том, что Основский из кожи вон вылезет, но сделает всё так, чтобы действительно было супер, я не сомневалась ни на секунду. Глеб действительно любил Лизу и всеми своими поступками только сильней доказывал это.

– И как соседушка? Не подкачал?
– ухмыльнувшись, спросила я.

Лиза расплылась в довольной улыбке:

– Не подкачал.
– подруга повторила мои слова с утвердительной интонацией.
– К середине разговора мне уже начало казаться, что его родители уже были давно не против обзавестись внуками и, наконец, выдохнули с облегчением, когда поняли, что Глеб не безнадежен.

Михайловская мечтательно улыбнулась, произнеся имя своего парня, однако ее лицо быстро стало серьезным, и девушка продолжила уже гораздо тише и неуверенней:

– Лесь, спасибо. Я знаю, что это ты позвонила ему. Если бы тогда Глеб не приехал…

Она замолчала, а я не хотела, чтобы подруга вновь возвращалась к ужасным мыслям этого понедельника, поэтому закончить ей не дала:

– Давай больше не будем вспоминать эту тему. Всё хорошо, а это главное.

Я только успела договорить, а подруга уже кинулась мне на шею, еще немного и я рисковала бы быть задушенной.

– Только можно я уже не буду плакать?
– спросила блондинка.

Я не выдержала и рассмеялась. Я была безгранично рада за своих друзей.

На этот раз синоптики не врали, погода в субботу радовала глаз. Ласковое солнце освещало комнату, намекая, что пора вставать. Я потянулась в кровати, радуясь такому красивому утру, как вдруг мое настроение резко упало на несколько градусов.

Я вспомнила, какой сегодня день. Комок страха, временно откатившийся куда-то на задворки сознания, начал нарастать с новой силой. Я знала, что спорить с Ковалевским абсолютно бесполезно, поэтому даже не планировала начинать это неблагодарное дело, однако мыль о том, чтобы потеряться где-нибудь на территории аэродрома, намереваясь переждать, пока минует беда, не давала мне покоя.

Виталик еще спал. Я кинула взгляд на его беззаботное лицо и не смогла скрыть улыбку. Ну не могла я злиться на него дольше нескольких минут. Как можно тише выбравшись с кровати, я отправилась в душ, а после успела даже сделать кофе и пожарить яичницу.

На запах еды из комнаты подтянулся Ковалевский. Вид у него был как у разбуженного внезапно кота, который хождению по квартире предпочел бы устроиться поудобней в каком-нибудь уютном местечке. В подтверждение моих слов я взглянула на Ромео, который с абсолютно таким же несчастным видом сидел на диване и недовольно взирал на меня. Шерстяному созданию абсолютно не нравился звук работавший кофемашины, нарушавшей его сон.

Виталик подошел ко мне и, поцеловав в макушку, направился в ванную. Вернувшись через десять минут, Ковалевский выглядел уже гораздо свежее. На нем были надеты серые спортивные штаны и абсолютно отсутствовала футболка. Я посмотрела на его голый торс, и сердечко предательски ёкнуло. Я сглотнула и перевела взгляд на его лицо. Его влажные волосы были взъерошены после душа, а взгляд… Парень явно догадывался, о чем я сейчас думаю, поэтому хитро улыбнулся. От неминуемой гибели меня спас звонок телефона.

Как обычно по выходным мне звонили родители. Сперва я немного поболтала с мамой, она поделилась своими последними новостями, после чего передала трубку папе, который поинтересовался моими планами. Я решила, что не хочу скрывать от отца предстоящий прыжок с парашютом, так что рассказала всё как есть. После услышанного папа поверг меня в шок, узнав со мной ли сейчас Виталик, и, получив утвердительный ответ, попросил дать ему трубку.

Разговор парня с отцом длился недолго, в основном Ковалевский отвечал односложно, а в конце растянул губы в широкой улыбке. После того, как он нажал отбой, я посмотрела на него, вопросительно подняв бровь.