Сакура пролила кровь, пот и слезы ради младшего Учиха, неоднократно рискуя своей жизнью, постоянно действуя на пределе возможностей. Ее преданность ему была абсолютной, непоколебимой. Та терпеливая, безупречная преданность, которую Саске — он знал — сложно будет найти в ком-либо другом. Это причиняло боль Какаши, видеть ее так сильно страдающей от бессердечных действий кого-то столь неблагодарного и недостойного ее любви. Но он знал, даже слишком хорошо, что любовь была не той эмоцией, которую можно выключить или просто отбросить, во что Саске так упорно и глупо верил.

Внезапно Сакура прекратила плакать. Просто ее слезы остановились. Всхлипнув, она опустила руки, вытирая покрасневшие глаза. К ее взгляду вернулись ясность и четкость, но на лице сохранялись напряжение и боль.

— Спасибо, Какаши-сенсей, — прошептала она, поддерживая себя уже своими силами. — Теперь я буду в порядке.

— Сакура, — произнес он. На короткий момент он подумал о грубых, невежливых словах, произнесенных Саске о ее чувствах – и решил, что ей не нужно знать о них. Вместо этого он сообщил: — Они ушли. Все, что мы сейчас можем — ждать и надеяться, что Наруто сумеет его образумить.

С минуту она молчала, опустив голову. Затем, медленно, поднялась на ноги. Обеспокоенный Какаши заметил, как дрожало ее тело – затянувшееся последствие гендзюцу.

Сакура смотрела вперед, на пустую каменную равнину перед ними. Затем ее взгляд обратился в небо, где собирались грозовые облака.

— После дождя, — тихо произнесла она, — выглядывает солнце.

— …, — одинокий глаз Какаши опустился. И все же она держалась за надежду. Его брови в страдальческой гримасе сошлись вместе. Не было сомнений в том, что он верил в Наруто и его решения.

Вопрос в другом — может ли он поверить в то, что Саске наконец осознает ошибочность своих действий и сбросит покров абсурда, что окутывал его плотной завесой, прежде чем он смертельно ранит Наруто – или себя?

Какаши тревожило то, что он не мог быть полностью уверен. Саске, казалось, зашел слишком далеко…

— Не волнуйтесь, Какаши-сенсей, — словно ощутив его неуверенность, Сакура повернулась к нему, слабая улыбка изогнула ее губы. Его взгляд поднялся на нее, собственные губы под маской дернулись в ответ на ироничность ситуации.

Как в корне изменилась ситуация. Теперь она была той, кто успокаивала старого учителя.

— Все будет хорошо, — продолжила она уверенно. — Я собираюсь убедиться в этом, — вполголоса добавила она.

Его веселье тут же испарилось, мгновенно уступая место тревоге.

— Сакура, — серьезно предостерег он. — Именно по этой причине Саске завлек тебя в гендзюцу. Он знал, что ты попытаешься пойти за ними. Не делай глупостей!

Но Сакура, казалось, и не слышала его. Она вновь смотрела вперед. Он уловил знакомый стальной блеск в ее глазах, как внезапно напряглась линия подбородка, и руки сжались в крепкие кулаки. Он узнал этот взгляд – определенность и горячая решимость. И это пугало — понимание, что она привыкла это делать, что у него нет ни силы, ни запасов чакры, чтобы ее остановить.

— Это не похоже на тот раз, на крыше больницы, — Какаши продолжил почти отчаянно, его слова взывали к ее рассудку. Даже если часть его знала, что это бесполезно. Как и ее товарищи по команде, Сакура была невыносимо упрямой. — С их силой и способностями, Сакура… если ты встанешь на их пути~, — голос сорвался, остальные мысли были слишком ужасны, чтобы их сформулировать.

В последний раз он был в состоянии защитить Сакуру, физически способен остановить Наруто и Саске на краю перед трагедией, которая бы раздавила их обоих. На этот раз, увы, он не сможет.

— Не волнуйтесь, сенсей, — заверила его Сакура еще раз; выражение ее лица стало тверже. Непреклонным. — Я позабочусь о том, чтобы они вернулись. — Она подняла правый кулак, давая обещание, — Оба.

И, прежде чем он смог сказать что-либо еще, чтобы отговорить ее, она помчалась вперед, дальше от безопасности с его стороны.

Его сердце испуганно заколотилось в горле, когда ужас охватил его. Нет! Однажды он уже потерял все. Это не могло повториться!

Он не мог потерять всех троих!

— Стой, Сакура! — крикнул он, с трудом поднявшись на ноги, успев сделать лишь несколько жалких шагов, прежде чем его тело подвело его снова, заставляя упасть на колени. — Черт возьми! — он зашипел от отчаяния, подняв голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как она вдалеке исчезает с горизонта. Паника взорвалась внутри. — Нет! САКУРА! Вернись!

Слова мучительным эхом отражались в ушах; последние слова — понял он с расцветающим страхом — которые мог услышать от нее.

‘Я позабочусь о том, чтобы они вернулись. Оба.’