— Саске, давай же! — поторопил он. — Дай свою руку!

Саске сглотнул горечь, подкатившую к горлу. Это было безнадежно. Она умерла. Он не мог понять, что Наруто пытается сделать, или почему он внезапно стал выглядеть переполненным глупой надеждой. Этот идиот всегда был до ужаса наивным. Неужели он не понял, что Саске уже достаточно сделал? Почему он не злится на него? Почему он не вбил его лицом в землю и не вымещает свою ярость и скорбь за смерть Сакуры на нем? Саске подумал, что если бы их ситуация перевернулась, и Наруто был тем, кто вырвал сердце Сакуры, Саске бы незамедлительно за доли секунды стер его в порошок в небытие.

Когда он не ответил, Наруто протянул руку и с силой дернул за запястье. Саске наконец упал на колени, вновь преодолевая тошноту и немыслимое чувство вины, возникающие при новом взгляде на посеревшее лицо Сакуры.

— Наруто… — наконец смог он произнести. Голос звучал совершенно чужим. Тревожно пустым, даже по его меркам.

— Просто доверься мне! — прервал его Наруто. Он переместил окровавленную руку Саске на грудь Сакуры, ладонью вверх – ладонью, помеченной полумесяцем Инь. Заметив пустой взгляд Саске, он пояснил, — Мудрец не зря дал нам эти печати, — повернув собственную ладонь, чтобы обнажить Янь солнца, он воскликнул: — Давай сделаем это!

Опуская свою ладонь на ладонь Саске, объединяя их печати, он выкрикнул:

— ВЫСВОБОДИСЬ!

Саске этого не произносил — не было необходимости. Где-то глубоко внутри него, его все еще бьющееся сердце пульсацией выбивало слово.

Могучий порыв ветра моментально выстрелил из точки их соединенных рук, сопровождаемый мощным взрывом ослепительного света. Саске и Наруто заслонили глаза, продолжая держаться друг за друга; и когда мистическая, священная энергия их чакры смешалась и попыталась абсолютной силой разомкнуть их ладони, пальцы Наруто сильнее сжали руку Саске, еще более решительно прижимая к груди Сакуры.

— САСКЕ! — перекрикивал он оглушительный вой воздуха. — НЕ ОТПУСКАЙ!

Саске зажмурился против потоков сметающего все ветра и наконец сжал руку в ответ.

***

Кажется, бурный, ослепляющий грохот длился вечно. Когда он наконец прекратился, в ушах у Саске гудело, а голова кружилась. Он не хотел открывать глаза. Он не был так глуп, как Наруто, чтобы поверить в то, что что-то может измениться.

Он услышал короткий, сдавленный тихий смешок. Тяжелая хватка разжалась. Он почувствовал, как пальцы схватили его запястье, поворачивая ладонь так, чтобы она лежала на груди Сакуры.

Это было странно — отстраненно подумал Саске — что он почти ощущал тепло. Что почти чудилось движение…

Без разрешения, его тяжелое сердце неистово заколотилось внутри, в совершенно ошеломляющем и тревожном ощущении. Разум был абсолютно пуст – и каждый мускул в его теле замер.

— Теперь можешь открыть глаза, Саске, — дразняще хихикнул Наруто.

Старательно неспешно, последний Учиха осмелился поднять веки. Тотчас же вдох застрял в горле, воздух раздробился в легких, когда он недоверчиво моргнул на самое прекрасное и чертовски раздражающее зрелище, что — можно сказать с уверенностью — он когда-либо видел.

Дисгармоничные радужки встретились с сияющим яблочно-зеленым. И взволнованная, дрожащая улыбка, изогнувшая ее губы, когда она взглянула на него полными слез глазами, была ничем, ничем в сравнении со взрывом противоречивых эмоций, хаотично бьющихся друг о друга внутри него, когда совершенно подавленный и потрясенный Саске отметил, что она жива.

Но как? Внезапно стало абсолютно плевать на объяснения. Кровь полностью исчезла с его рук – словно очищенная светом слившейся чакры. Правая ладонь Сакуры легла осторожно – почти робко – поверх его пальцев. И когда она произнесла его имя, это было словно жидкий солнечный свет, вызывающий таяние льда, потопляющий оцепенение, боль, вину, и не оставляющий после себя ничего кроме глубокого пульсирующего щемящего чувства в груди, что он просто не мог понять.

Не в эту минуту. Не прямо сейчас. Но спустя время, поймет.

— Саске-кун, — прошептала она.