— Бели ты из наших, то почему так вырядился?

— Я был в плену. — Видимо, эти слова подсказал мне дьявол. Потом я много страдал за то, что так кошмарно соврал. Но тогда я думал: «Язычники оставят от меня мокрое место, если узнают, что я христианин, да еще и кюре». Чтобы показать свою готовность к подчинению, я сорвал с себя одежду и бросил к их ногам.

— Да, тебе повезло, ты удачно вырвался. Почему же ты сразу не сказал, кто ты такой?

Я не успел ответить, так как показались конные французы. Мои датчане помчались на гору Леуг. Я вошел в роль и побежал, изо всех сил стараясь не отстать от них. В конце концов, все мы заблудились в лесу. Потом я услышал, как где-то неподалеку негромко и неторопливо разговаривают, увидел отблески костра и пошел на огонек. Говорили по-датски. Значит, норманны не смогли прорваться через французские отряды и скрываются в лесу. Я замерз и подумал, что слишком поспешил снять свое облачение. Если сейчас в таком виде, полуголого, меня увидят, то наверняка засыпят вопросами. Однако я надеялся, что слух обо мне уже распространился, и я смогу найти своих новых знакомых, которые расскажут, кто я, дадут мне еду и одежду. Я вышел к костру и понял, что напрасно беспокоился. Тысячи норманнов попали в окружение к французам, и ничто никого не могло удивить в эту ночь. Многие просто сбросили свои потные одежды и совсем голые бродили вокруг огня, чтобы хоть немножко согреться и обсушиться. Вдруг я увидел: у одного воина намотан на голове кусок моей рясы. Он меня сразу узнал.

— Куда же ты делся? Почему не поддержал нас своим мечом там внизу? Так как тебя зовут?

— Хейрик.

— Я Краке, земляк Ролло. Тебе повезло, что я тебя нашел. Я поговорил с Герло, ему любопытно на тебя посмотреть. Герло — один из наших ярлов.

— Разве самого Ролло здесь нет?

— Нет, он с главным войском на северо-востоке и еще не знает, в какую передрягу мы попали.

Краке отправился искать Герло. Интересно, зачем ему это понадобилось? И почему хорошо, что он меня нашел? Я не понял. Вот сейчас я окажусь лицом к лицу с норманнским ярлом, и он, конечно, сразу определит, кто я такой на самом деле. У меня зубы стучали от холода. Может быть, еще и от страха. Но вот Краке молча остановился перед лысым человеком, который сидел у костра, вытянув ноги, и что-то пил из своего шлема. Краке поджидал; наконец, лысый посмотрел на нас.

— Герло, вот тот пленник, о котором я рассказывал. Его зовут Хейрик.

Герло внимательно посмотрел на меня.

— Ну и как ты здесь очутился?

— Как я оказался на Леуге, ты знаешь. Наверно, ты не об этом спрашиваешь. А как я оказался в Шартрезе — история длинная, в двух словах не расскажешь.

— Лучше бы ты сказал, как нам отсюда выбраться, — проворчал он и снова стал пить. — Если ты знаешь, как называется гора, может, ты и еще что-то знаешь?

Как только он спросил, на меня нахлынули воспоминания…

Герло крикнул, к нам подбежал человек то ли с коробкой, то ли с мешком за плечами. Из мешка торчал носик. Я подставил ладони и залпом глотнул. Оказалось, очень хорошее вино. Подошли ярлы и сказали:

— Мы никогда не выйдем отсюда.

— Французов и без того много, да еще прибыл этот Эбле со своими отрядами.

— Они нас голодом уморят или поубивают всех, если мы попробуем прорваться.

— Спокойно, — ответил Герло, — у нас тут человек с острова Готланд. Он знает дорогу и здешние места. Послушаем-ка его. Успеем еще выпить нашу заупокойную чашу.

— Есть лестница, — рассказал я, — которая ведет из старого заброшенного монастыря на вершине этой горы в другой монастырь, вниз, в город. Монахи часто пользовались этой дорогой. Лестница — черный ход на случай нежданных гостей. Монастырь на горе разрушен, а лестница сохранилась.

— Ты хочешь сказать, что тысячи людей ночью смогут спуститься вниз по хлипкой лестнице из деревянных дощечек?

— Нет, не все, несколько человек с сигнальными рожками. После полуночи, когда французы заснут, они спустятся и протрубят сигнал атаки. Французы подумают, что Ролло обошел их с главными силами. Всем известно, что норманны могут сражаться в полной темноте, а французы только днем. Французы будут ждать атаки со стороны равнины. В это время все остальные норманны спокойно спустятся с горы по дороге.

Меня выслушали и решили принять мой план. Обсудили подробности, лица воинов просветлели. Герло захохотал и сказал, что я придумал замечательно.

— Только одно не ясно. Может быть, ты пришел сюда, чтобы затащить нас в ловушку? Мы о тебе ничего не знаем.

— Только один человек может повести вас за собой. Это я. Если хочешь, я покажу дорогу, или вы можете меня связать и нести на руках вниз по лестнице. Если бы ты получше слушал Краке, то поверил бы мне.

— Может, я и слушал невнимательно, в пол-уха. Но ты говоришь так, как будто ты действительно с острова Готланд, — согласился Герло и добавил. — Я все-таки пошлю человека, который будет наблюдать за тобой. И если ты хитришь, сам прослежу за тем, чтобы ты получил по заслугам.

Мы стали собираться в путь. Герло показал мне людей, которые пойдут со мной. Мы спускались в кромешной темноте. Я думал: «Какой дьявол сыграл со мной такую злую шутку? Да разве не мог я спокойно отсидеться в лесу? Дождался бы утра, потом пробрался бы спокойно домой. Ну что меня заставило связаться с Герло? Неужели я больше викинг, чем христианин, всю свою сознательную жизнь проживший во Франции?»

Мы благополучно достигли подножия горы и после трех сигналов затрубили атаку. Результат превзошел все ожидания. Потрясающе! После этой битвы Герло недосчитался всего одного человека и одного коня…

В военных хрониках было написано, что план ночного похода принадлежал человеку с Фризских островов. Не удивляюсь тому, что французы не знают никаких других северных островов, а про мой Готланд и слухом не слыхали. Так меня сделали уроженцем датских краев. Но это все-таки лучше, чем если бы меня назвали датчанином.

У нас была целая ночь для того, чтобы перебраться через Эр, южный приток Сены. Утром мы надеялись выяснить, куда ушел Ролло. Герло то и дело вспоминал о нем. Не мог же хёвдинг бросить его в беде. Куда он пошел? С кем будет сражаться? И по чьей вине он, Герло, попал в засаду? Время работало против нас. Французы скоро поймут, что на горе Леуг никого нет и начнут преследование. Мы не только французам помешали выспаться, но и сами не сомкнули глаз ни на секунду. У французов лошади отдохнули, а у нас их было мало, нам приходилось многое нести на плечах и часто идти пешком. Граф Эбле подоспел им на помощь, а мы остались одни.