— Эм… могу ли я хоть чем-нибудь помочь? — небрежно спросила Рампейдж.

Я бы её обняла! Я этого хотела! Но моя воля медленно крошилась под копытом Богини. Мой рот открывался, не издавая не звука, а лицо морщилось пока я изо всех сил пыталась выдавить из себя хотя бы два слова. Но ментальное давление переросло в физическую боль.

— Блекджек? — спросила Рампейдж, обеспокоено нахмурившись.

— Н… нет, — пробормотала я самостоятельно, чувствуя, как чужая воля начала осторожно управлять моим ртом, продолжая разговор. — Она в порядке. Я в порядке. Ровным счетом ничего неправильного, Рампейдж. Повреждение мозга!

Рампейдж глазела на меня со смесью беспокойства и замешательства, в то время как мои губы растянулись в ужасной ухмылке.

— Просто хочу какого-нибудь бухла, и по трахаться! И пострелять в какое-нибудь дерьмо, потому, что это именно то, чем я занимаюсь, — я улыбалась как слабоумная, а Рампейдж просто смотрела на меня в изумлении.

Я чувствовала, что нити, с помощью которых мной управляла Богиня, вибрируют от отчаянья.

— А ты как? — добавила я, и Рампейдж наконец-то расслабилась.

— Просто… пытаюсь не думать об этом. Бегать по округу вместе с тобой намного легче. Особенно легче, когда ты занята чем-нибудь… — добавила она. — Если ты собираешь кучку душ вместе, получается ли из этого пони? Есть ли у меня собственная душа? Или я просто уродец? — Она вздохнула и слегка пожала плечами. — Ты действительно помогла мне, найдя эти воспоминания, Блекджек, но я так и не нашла ответов на свои вопросы.

Я почувствовала, как управляющие мной нити вновь задрожали, когда Богиня вложила в мой разум то, что мне следовало сказать. И я ответила ей, используя самые грязные ругательства, которые только она смогла придумать. Странно, но её это похоже не впечатлило.

— Ты именно то, чем только что себя назвала. И думать иначе, не смей никогда. Ведь это не важно, есть ли своя душа у тебя, — ответила Богиня вместо меня.

Она склонила голову в мою сторону и я почувствовала неловкость, порожденную соединением. Я задавалась вопросом, как часто Богиня связывалась с пони вне Единства. Красный Глаз в конце концов, но что с другими? У меня было странное ощущение от воодушевленных миссионеров, которые распространяли обещания Единства на всю Пустошь, манипулируя надеждами и мечтами простых обывателей быть трансформированными в аликорнов. Рампейдж посмотрела с сомнением.

— Р… Р… — Запиналась я, пытаясь донести до Рампейдж хоть что-нибудь. Она была неуязвима. Богиня не могла убить её. Тем более, рядом был Деус. Я хотела сказать ей. — Бо… Она… Контро… Меня… — Я несла вздор, как какая-нибудь идиотка. С сомкнутыми губами, изо всех сил я пыталась выдавить из себя одно жалкое слово. Давление было слишком сильным, мой мозг был готов взорваться, а глаза выпасть из глазниц. Шар памяти левитировал из моей сумки. Я взглянула на бездушное лицо Лакуны, но шар уже дотронулся до моего рога. Вспышка магии, и мир перед глазами улетел прочь.

<=======ooO Ooo=======>

Долбаная Богиня! Мне хотелось засунуть охапку жар-яиц прямо в ее огромную мутировавшую задницу и разнести ее к херам. Хуже всего то, что даже будучи внутри шара памяти, я все еще чувствовала ее присутствие. Это как ощущать спиной тепло чьего-то тела, своего рода телепатическое дыхание над ухом. Богиня отстранила меня от управления, но я все еще могла ощущать легкие покалывания и подергивания моего тела.

Что она творит, пока я здесь застряла?

Начнем с главного: «здесь» это где? На первый взгляд, место, в котором я оказалось, больше походило на приспособленное под свалку помещение, чьи стены были скрыты за насыпями разнообразного оборудования. В середине комнаты возвышалась гора соединенных вразнобой электронных компонентов, увенчанная десятком массивных мерцающих экранов. Я уже неплохо знала тело, в котором оказалась. Каждый вдох сопровождался притупленным жжением, каждый шаг отзывался болью от тянущихся шрамов, а засевшая глубоко в костях боль превращала каждое движение в наказание. Голденблад вместе с дюжиной других пони стоял в какой-то странной лаборатории левитируя планшет и лениво рисуя домики на полях заурядного бланка.

— Они не предназначены для этого — проворчала стоявшая рядом темная пегаска. Голденблад взглянул на нее, затем оглядел собравшихся пони. Я заметила единорога-зони Сильвер Страйп, увлеченно рассматривавшую нагромождение оборудования, в то время как Псалм в зловещего вида полицейской броне без шлема стояла позади, смотря пустым жутким взглядом.

— Я тебя умоляю, Эклипс. Принцессе этот отчет не понадобится, — слегка хмыкнув ответил он.

— Как знать, вполне может и понадобиться, — сказала пегаска с маленькой загадочной ухмылкой.