— Тем не менее, всегда есть те, кому нужны мускулы. Кажется, я догадываюсь, зачем ты сюда пришла. Пони обращаются только когда им что-то надо.

Я приняла это к сведению.

— Мне, и в самом деле, кое-что нужно. Мне нужен ты. Ты кажешься достаточно порядочным существом. Ты отпустил Скотч и распознал глупый план сразу же, как только его услышал. Кроме того, ты видел, кого, в этом месте, считают за телохранителей. Мои например, впустили отряд из пяти Предвестников, который пришел для того, чтобы убить меня. Я не желаю выбирать регента лишь для того, чтобы его убили из-за того, что кто-то заключил сделку. Я хочу, чтобы ты оберегал моего регента.

Его черные глаза уставились на меня.

— А что будет, если я скажу «нет»?

— Тогда ты пойдешь домой. Или я напишу письмо с рекомендациями Потрошителям, если пожелаешь. Раз они позволили Горгону драться, то и тебе тоже позволят. — Он фыркнул. — Разве это не то, чего ты хотел?

— Пони… — Он начал медленно подниматься до тех пор, пока его рога не начали царапать потолок, и, неожиданно для себя, я сделала несколько шагов назад. Конечно, это было глупо, ведь я встречалась, лицом к лицу, с гораздо более худшими штуками чем он, но здесь было замешано что-то связанное с его осанкой. — Неужели думаешь ты, что до сражений мне и в самом деле есть дело? Народ мой расой был сильной, не участвовавшей в войне вашей мелочной. Не интересны мы были сторонам конфликта обоим. Ведь ваша война, и всё то, за что вы сражались, было банально. Не котовороны мы, вроде Грифонов. Не наёмники мы, что силу свою тому продают, кто наивысшую цену предложит. Хотели мы просто, чтобы в покое оставили нас. И вот теперь, сюда пришла ты, и предположила, что я хочу… что я предпочёл бы… проложить, в распрях ваших ничтожных участвовать.

Ох ты ж, да сегодня он был значительно болтливей, чем во время всех наших предыдущих встреч.

— Ну и ладно. Так чего же ты хочешь?

Этот вопрос, похоже, удивил его и он, нахмурившись, ненадолго задумался.

— Уважение — вот то, чего я хочу. Найти других представителей моего народа — вот то, чего я хочу. Знать, обречен ли мой род на вымирание, вне зависимости от наших действий, иль нет — вот то, чего я хочу. Узнать, существует ли ещё моя родина — вот то, чего я хочу. Сражения. Политика. Всё это — за эфемерное могущество жалкие дрязги. — Он повернул голову и плюнул на пол. — Ни что из этого, не важно для меня.

Я посмотрела на него, снизу в верх, и улыбнулась:

— Ты прав. Это и в самом деле глупо. И это именно то, о чем я постоянно думаю с той поры, как попала сюда. Все эти удары в спину и интриги… это безумие, Это точная противоположность тому, в чём нуждается наш мир. Поэтому, мне нужен тот, кого невозможно подкупить. И если ты останешься здесь, ну, слухами земля полнится. И если кто-либо из твоего народа услышит их, то они смогут разыскать тебя. Ну и как минимум, когда ты решишь уйти, то у тебя будет возможность услышать самые свежие новости из-за рубежа.

Минотавр поджал губы, смотря на меня, с высоты своего роста:

— Это место плохое, — наконец-то произнёс он, тихо и неторопливо. За мной, молчаливым взглядом, наблюдал Лансер, но, благодаря живущей у меня в голове маленькой розовой пони, я уловила его едва заметный кивок.

— Ох, я знаю, что в Обществе полно гнили, но…

— Не Общество. Неужели вы настолько отдалилась от истоков своих, что уже не можете чувствовать это? — Он фыркнул, напряг свои мускулы, и врезал по шлакоблочной стене кулаком. Ещё два удара, и он проломил в стене дыру. Я глазела на него и думала о том, что во время нашей первой битвы он, возможно, сдерживал себя. Из дыры, он вытащил влажную землю и грязные камни. — Отравлена земля эта. Все эти земли. Яд этот в каждый камень просачивается, — произнёс он, перекатывая их в руке.

Он перекатывал в руке камни, а затем встретился со мной взглядом. Казалось, он ищет некое понимание от меня, и, когда его не последовало, он фыркнул:

— Тьфу. Я даже не знаю, почему это меня беспокоит.

— Нет! Пожалуйста. Продолжай, — сказала я, подходя ближе. — Что именно ты имеешь в виду?

Он, казалось, изучал меня, стараясь понять, была ли я серьёзна в своём намерении. Немного погодя, он ответил:

— Отравлена земля эта. Болезнь из неё сочиться, жизнь убивая. Народ мой, в течении столетий, крики и плач земли чувствовал, ещё до войны вашей. — И он раздавил один из камешков пальцами. — Мертвы они. Безжизненны.

— Камни… мертвы? — спросила я, в замешательстве.

— Собственные жизнь и душа в камнях содержатся. Сила, что находится вне собственной материи камня. Когда-то, некоторые пони культивировали жизнь, что в камнях содержится, помогая расти камням драгоценным и крепким костям мира. Но здесь, даже кости мира стали слабы. — Он фыркнул и выбросил грязь. — Быком младым пришел я сюда, дабы болезни источник найти. Был больше глупцом я, нежели умным.

Я начала презрительно усмехаться, но потом прекратила:

— Ты ведь о ХМА ведёшь речь. Ты утверждаешь, что она высасывает жизнь из камней? — Он нахмурился, обдумывая мой вопрос, а затем кивнул. Я наморщилась, лениво потирая свою грудь. Я помнила… это был сон или воспоминание? — Давным-давно, что-то произошло в Эквестрии. Какая-то катастрофа. Знают ли минотавры об этом хоть что-нибудь?

А вот теперь, он выглядел удивлённым, но минотавр все же слегка кивнул и поднял камень:

— Помнят камни, как многие эоны назад, страдание, с небес пришедшее, раздробило саму землю. Но ты откуда узнала об этом?