Богиня подала голос в моём сознании, мрачно шепнув о том, какой идиоткой я являюсь, и замолчала, игнорируя попытки оправдаться. Хотя за последнее я была ей благодарна. Я предположила, что сейчас я была второй свалкой эмоциональных отходов, так что Богине хотелось видеть моё горе, а не чувствовать его.

Снэйлс вскоре вернулся вместе с Сильвер Спун.

— Ты в порядке, — с облегчением произнёсла гуль. Я не поправила её. Я была до смешного далеко от порядка сейчас. Мне нужно было… нечто. Нечто, что защитит от этого чувства неправильности внутри меня. Но ей об этом знать было совсем не обязательно.

— Что произошло? Что ты сделал? — Спросила я единорога горчично-жёлтого цвета с люминесцентно поблёскивающими глазами. Должно быть, я чуть-чуть переборщила с громкостью голоса, потому что все в комнате тут же стали выглядеть немного нервно.

Единорог моргнул.

— О… а-а-а… ну… видишь ли, я не смог остановить проклятье от вышибания твоей души, так? Но я думал о том, что могло вернуть тебя обратно… ну, как те штуки на лодках, знаешь? — Протянул он, поскрёб подбородок.

«Якорь. Он использовал заклятье Якоря», — пояснила Лакуна, сидя у моей кровати.

— Когда проклятье спало, я смог вытащить тебя оттуда и засунуть назад в тело, — Снэйлс нервно улыбнулся, — Снипс и я делали так однажды… но я не очень много помню. Хотя мои глаза после этого светились. Странно, а? — он наклонился ко мне и застыл в неудобной позе, уставившись в мои зрачки.

— Удивлён, почему твои не светятся. В смысле, я вижу какой-то красноватый отблеск, но…

— Они синтетические, — прошептала я и взглянула на Сильвер Спун. Она была жива, если можно было так выразиться. Я вытащила её оттуда живой. Победа.

— Что собираешься делать теперь, Сильвер Спун?

Она покосилась на Снэйлса и подняла уголки губ в подобии улыбки.

— Ну, я ещё тут. И Снэйлс со Снипсом тоже были тут. И Твист типа тут, так что мы подумали, что мы можем, ну, осмотреться. Может, нам повезёт, и мы встретим Даймонд Тиару. Без всей этой сумасшедшей суеты… Просто осмотримся, походим по окрестностям, — Единорог прикрыл глаза с непередаваемым выражением мордочки, а кобылка продолжила, понимающе улыбаясь:

— Снэйлс хочет найти какую-то единорожку, которую он знал ещё до войны.

— Великую и Могущественную Трикси! — внутри меня внезапно наступила напряжённая тишина: Богиня будто бы воды в рот набрала. Казалось, она выглянула из-за моего правого плеча, уставившись на Снэйлса.

— Она была самой чудесной, самой талантливой, самой крутой единорожкой во всей Эквестрии… даже если она и не смогла побороть Малую Медведицу.

Молчание Богини было нежданным подарком судьбы, но, как и все дары этой проказницы, не продлилось долго.

«Этот глупый… этот… он помнит, что… я…» — она не могла оправиться от шока. Лакуна вскочила, по её телу пронеслась едва заметная судорога. Аликорн отвернулась. В моей голове возник образ голубой единорожки, фургона, двух жеребят-единорогов и смеющейся, веселящейся толпы.

«Нет… нет…»

«Нет нужды в избавлении от этих чувств, Трикси» — какая-то кобылка шепнула в моей… в наших головах.

«Заткнись! Последнее, чего бы я хотела в жизни, так это твои поучения!» — с отвращением ответила Богиня, её голос дрожал.

«Если бы он увидел нас сейчас… Если он увидит меня такой… Нет! Нет! Я не хочу этого чувствовать!» — взревела Лакуна, и Богиня согласилась.

«Я тоже» — надменность её тона возрастала, — «Он как раз разыскивает нас. Может, ему тоже следует присоединиться к нам».

«Люцерна-сердцеед… больше сена…» — захныкала Лакуна.

Я хотела сказать Снэйлсу, чтобы он не пытался отыскать Трикси, но давление на мою голову, подобное мигрени, заставило меня промолчать. Я не могла вымолвить ни слова. В моём нынешнем состоянии я даже не сумела попытаться.

— Тебе… следует проверить… Мэрипони. К западу… — выдохнула я. Богиня удовлетворённо хмыкнула, и я почувствовала призрачное касание, поглаживающее мою голову. Спун и единорог озабоченно глядели на меня, но я не прибавила больше ничего. Богиня не позволила бы.

Чувствуя себя вдвойне скверно, я откинулась на подушки, отвернувшись от них. Ощущение неправильности усилилось. Но я смогла хотя бы поблагодарить единорога.

— Спасибо, Снэйлс. Ты спас меня. Снипс говорил, что ты справишься, — я была рада, что он не видел слёз стыда, пятнавших мою мордочку.