Она по-прежнему выглядела взвинченной, и я улыбнулась.

— Я верю, что ты не сделаешь ничего плохого.

Ксанти испустила вздох, взяла провод в рот и засунула его в разъём. У меня появилось скопытсшибательное желание воткнуть что-нибудь в мой глаз, когда я почувствовала там некое шевеление. Зебра стучала по клавиатуре ПипБака самым кончиком копыта.

— Ого. Вы только посмотрите на это, — пробормотала она.

— Много там? — я задала этот вопрос с невольной дрожью в голосе.

— Там много работы? — спросила я дрогнувшим голосом.

— Н-да. Думаю, аудиовизуальный интерфейс Стального Пони использует твой мозг в качестве буфера. Вот почему эти твои видения запускаются безо всякого твоего участия, — ответила она, не переставая вводить какие-то данные.

— И ты не можешь убрать их, не так ли? — нахмурилась я.

— Конечно, нет. Воспоминания — это не какие-то там данные. Ну… не те, что можно убрать, нажав на пару кнопок, — произнесла она.

— Подождите-ка… mater fututor…

Не слишком-то хорошо это звучало.

— Думаю… Блекджек, твои глаза и уши записывали информацию целыми днями. И они не просто хранили её, но также отправляли куда-то ещё.

— Хочешь сказать, кто-то использовал мои глаза и уши для шпионства? — Я вытаращилась на неё.

— Да. И я не знаю, куда уходят данные, — скривилась она, — Ты хочешь, чтобы я прекратила это?

Она поймала мой взгляд и приоткрыла рот, будто захотела глотнуть немного воздуха.

— Да, ты этого хочешь.

— Можешь сказать, как долго это длилось? — спросила я, поёжившись, когда вспомнила начало этих видений в Гиппократе.

— Насколько могу судить… всегда, — ответила зебра, — Тут нет никакого лога или чего-то типа него, но есть временные отметки. Самая ранняя… датируется десятью днями ранее.

Это было ещё до Гиппократа. Вообще, я тогда как раз…

— Зодиак. Она установила эти штуки, чтобы всё записывать?

Я нахмурилась, отчего мои глаза задвигались вперёд-назад. Я потёрла их. Мда, глаза должны оставаться там, где их место. Затем паранойя подала первый тревожный звоночек.

— Или… может быть, не они. Эти глаза достались мне от неё… кто-то мог взломать их давным-давно.

Голденблад? Возможно. Не стоит сваливать все проблемы на одного. Если только он не технический гений… и, опять же, ему совсем не обязательно возиться с этим самому.

— Без понятия. Лучше спросить её лично, — посоветовала Ксанти, продолжая работать.

Я легла на кровать. Мои глаза теперь то включались, то выключались. Я задумалась над тем, для кого они шпионили. И что таинственный хитрец делал с информацией, поступавшей ему… Как хорошо, что со мной есть тот, кто знает всё о терминалах, роботах, жар-бомбах и…

Погодите секундочку.

— Ксанти… Мне вот что интересно. Откуда ты так много знаешь о жар-бомбах? — мои глаза все ещё были выключены, поэтому я не могла увидеть её, и её молчание означало, что она либо безмолвно замерла, либо сбежала в ужасе спасая свою жизнь. Я надеялась, что это был не второй вариант, так это было бы полным отстоем, застрять тут слепой, и ждать пока Лакуна не доставит меня на починку к Роверу. Я быстро добавила: — Я не сержусь… Я просто хочу знать, откуда ты так много знаешь о них.

Судя по звуку, зебра снова начала ввод данных, и я была рада, что не ошиблась насчет неё.

— Я выросла в бункере, который был пусковым комплексом жар-бомб. Он назывался «Гнездо Дракона»… И предназначался для первого удара по Эквестрии. Вот откуда я узнала о том что в Хайтауэре есть ракета. Скорее всего, она была запущена из моего дома.

— Ну, я не держу зла на тебя за это. Если, конечно, тебе не двести лет.

Правда, если вспомнить, как часто я натыкалась на таких вот старичков, то становится понятно, что сбрасывать со счётов вероятность чего-то в этом духе я не могла.

— Да даже если и двести, это для меня ничего не значит.

— Серьёзно? — Отозвалась Ксанти удивлённо. Моё зрение пришло в норму, и теперь я разглядывала озадаченную зебру.

— Ксанти… Твайлайт Спаркл штамповала аликорнов. Флаттершай предала свою страну. Министерство Пинки Пай прогнило до дыр, настолько сильна в нём была коррупция. Честно, не могу винить зебр за их бомбы. Будь на моей шкурке полоски, я бы и не такое отчебучила, — вздохнула я, думая о том, что за ужасные вещи делали Эпплджек и Рэйбоу Дэш ради победы в войне, — Эквестрия так сконцентрировалась на победе, что никому и в голову не пришло спросить о цене.