Аврора с яркой улыбкой продолжала.

— Сомневаюсь, что это удержит её. Она будет делать то, во что верит. Однажды, ещё будучи кобылкой, она чуть не улетела вниз на поверхность, чтобы отдать свой завтрак первому встречному пони. Страйкер едва поймал её, прежде чем её ударило бы молнией громоотвода, — пегаска вздохнула, покачав головой. — Я могу только предположить, что она всё ещё сердится на меня, за то, что я её оставила.

Я думала было попытаться разубедить её, но то, что я услышала от П-21 и Рампейдж, побудило меня быть немного честнее и я, наконец, выдохнула:

— Я бы сказала, есть немного. Главным образом, она в растерянности. Она не знает, где вы пропадали, — я замолчала, затем тихо спросила, — Где же вы были?

Аврора только улыбнулась и повернула лицо к востоку.

— Везде понемногу. Мэйнхеттн. Филлидельфия. Сталлионград. Лас Пегасус. Я даже пыталась выяснить, что стало с грифонами, драконами и зебрами. Я заглядывала всюду, куда могла, разыскивая какие-нибудь признаки надежды для мира.

— Вы нашли их? — полюбопытствовала я.

— Нашла, — кивнула она и взглянула на трудящихся пони. — В конце концов, все мы одинаковы. Пони. Грифоны. Зебры. Драконы. Мы сами себе позволили разделиться и разделились. Потому и случилась война. Потому и упали бомбы. И по этой же причине страдания продолжаются и по сей день. Различия столь незначительны, вроде места рождения, полос на коже или принадлежности к виду. Это те различия… те разграничения, что мы создали сами… из-за которых в мире и множатся все трудности и несчастья.

Я чуть улыбнулась в ответ.

— Вообще-то, не очень понимаю, как это может давать вам надежду. Большинству рейдеров и бандитов интереснее всадить в вас пулю, чем искать общий язык, — ответила я, не вполне уверенная, стоит ли поддерживать пегаску в её убеждениях, или нет. — Вы уж извините, что я так говорю, но я бы больше надеялась на собственное оружие.

Её улыбка погрустнела.

— По крайней мере, ты извиняешься. В отличие от большинства. Тем не менее, разве бандит желает не того же самого, что и его жертвы? Счастье? Здоровье? Безопасность? Радость? Да, их методы ужасны, но желания вполне обычные, — кобыла взглянула в сторону Ядра. — Если ты соскоблишь с них всю их боль и страх, окажется, что они хотя того же, что и все: счастья и поддержки.

Я вдохнула, тряхнув головой.

— Да уж. Думаю, я понимаю, — мне не обязательно было в это верить, но думать так было приятно. — Приятно видеть, как Капелла развивается, — сменила я тему, пока мы шли по направлению к магазинчику Чарити.

— О, да. Когда пони работают вместе, они способны на удивительные вещи. Твоя юная подруга здесь в своей стихии. Они возвели это здание почти в рекордные сроки. Должна сказать, это впечатляет, — тем не менее, в том, как она это сказало, было что-то почти грустное.

— Капелле в последнее время пришлось нелегко. На них напали. Церковь была разрушена и пони, который управлял посёлком, погиб. Но они снова воспрянули, — сказала я, глядя, как Скотч Тейп раздаёт указания на строительстве странного, длинного здания. Я хотела спросить, что это будет, но подойти к ней сейчас не было никакой возможности, кобылка полностью сосредоточилась на управлении.

— Прямо как и ты, Блекджек, — весело улыбнулась пегаска… но опять же, что-то было немного не так. Не смотря на её беззаботное, с полуприкрытыми глазами выражение лица, что-то в ней казалось неправильным. Может она чувствовала себя виноватой перед своей дочерью?

— Надеюсь, лучше, чем я, — сказала я в ответ. Я вздохнула, чуть закатив глаза и снова сменила тему. — Ну так что, Глори знает, что вы знаете?

— Похоже, нет и я не уверена, стоит ли ей говорить, или лучше избавить её от переживаний. Разговоры об этом только добавляют неловкости, — её прикрытые глаза повернулись по направлению к стоящему на холме Звёздному Дому. — Надеюсь, сегодня вечером. Тот парень, П-21, сказал, что собирается приготовить что-то особенное, — кобыла чуть пожала плечами. — Благослови его солнце за это. По части готовки Глори пошла в отца.

— О чём это вы? — спросила я в недоумении. — Она отлично готовит! Вот, это же она сделала, — сказала я, грызя наполовину съеденный кекс.

Аврора только взглянула на меня через свой странный прищур, а затем улыбнулась и весело протянула:

— Ах, любовь.

Я хмыкнула, откусила уголок и задумчиво пожевала. От того, что я недавно узнала как они «защищают» меня от правды, во рту оставался кислый привкус.

— Я думаю, вы можете сказать ей. Только… будьте готовы к слезам. И убедитесь, что она не сможет швырнуть вас в какую-нибудь стену. Она в последнее она много переживает… в основном из-за меня.

— Ох, богини. А со стрессами она справляется не очень, — задумчиво проговорила Аврора. — Полагаю этим можно объяснить это? — она повела крылом и коснулась кольца на моём ошейнике, чем немедленно вогнала меня в краску. — Ааах. Понимаю. Почти то же самое я сделала с её отцом.

Разговор принимал несколько тревожное направление.

— Вы надели ошейник на своего мужа?

— Конечно нет. Это было бы глупо, — рассмеялась Аврора, поднимаясь в воздух. — Я вышла за него замуж.

Я проводила взглядом пегаску, летевшую к дому и вздохнула, с улыбкой покачав головой. Пегасы были, конечно, не такими странными, как зебры или грифоны, но они определённо просились в тот же список.