Опять ощутила это низменное чувство гнили в груди.

– Быстрей!
– повторил парень, скрывая веселые нотки и переходя на бас. При этом взмахнул рукой, растопырил ладонь, а затем сжал пальцы в кулак. Дрожь исполосовала тело Бастарда. Электрические разряды?

Жертва энергии согнулась чуть и резко выпрямилась во весь рост. Дрожащими пальцами притронулась к джинсовке. Медленно расстегнула пуговицы, не с первого раза завершая с успехом задачу. Сняла джинсовку с плеч, скинула под ноги, оставшись в футболке. Вновь повела руками ткань наверх и сняла.

Я боковым зрением наблюдала. Грудь красивая, довольно большая для Аристократок, и точно - все тело, руки, грудь, плечи было одним сплошным рисунком. Затем пришел черед джинсов сниматься с ног. На трясущихся конечностях девушка чуть не упала, но ей помогла соседка с синими волосами, подав руку. Едва не в первый раз увидела проявление заботы между ними. В основном они игнорировали друг друга.

Потом различила смех над неудавшимся падением. Неуверенное беззвучие девушки пока ее разглядывали и комментарии отовсюду.

– А на сосках тоже что ли? А на заднице?
– теперь гниль из сердца выползала наружу. Безостановочно плелась вверх приближалась к гортани. Она отвратительно оставляла следы по местам соприкосновения с внутренностями. Осталось немного. Совсем немного маленьких шажков до срабатывания детанатора ненависти и гнева.

– Дальше!
– все тот же с головой льва на предплечье сжал руку с силой и вновь волна дрожи по телу одногруппницы. Она расстегнула лифчик и сняла шорты - нижнее белье.

– Ты смотри, даже соски в татухах!
– кто-то заметил.

– Иди сюда!
– вновь приказал тем же тоном главный командир, но уже без применения физического воздействия. Что оно применялось не было никаких сомнений, но сквозь рисунки не виднелись фиолетовые прожилки.
– Сядь к папочке!

Вдруг улыбка нарисовалась на лице парня предвкушающая, омерзительная. Он сидел с чувством полного блаженства. Ведь он имел власть, контролировал людей. Унижал, ставил на колени. За счет более низменных созданий превозносил себя на пьедестал. Похлопал по ляшкам, приглашая сесть.

А потом сделал намек - поставил руки на покрывало под собой и жестко приподнял бедра вверх, словно насаживая кол в землю. Противно, но она пошла, неуверенно под оценивающими насмешливыми взглядами. Тело ее в принципе красивое, округлое.

Власть Аристократов и это унижение, поработившее с головы до ног, я примеряла на себе. И когда парень расстегнул пуговицы на своих джинсах, приоткрыв вид на темное нижнее белье, я опустила взгляд в зеленую траву под ногами. Отчетливо ощутила щупальцы омерзения, застрявшие в глотке. Стало трудно дышать, через раз, словно у меня отбирали кислород.

Реакция не свойственна, не привычна, унизительна. Никто не достоин моих слез, а тут подумать только из какого-то Бастарда, которого знаю неделю и то вижу на занятиях и мельком в общежитие. Никогда не здороваемся, но из-за нее я готова пролить слезы. Может моргание стремительное поможет не плакать?

– Трески. Только на член твой осталось посмотреть, - резкий грубый голос, раздался за моей спиной. Новый голос. Я его еще не слышала. А может и слышала. Не помню.

– Ну в самом деле уединитесь, - второй голос прозвучал не со спины, а ближе. Этот знаком. Темный парень с эрокезом. И вновь первый голос.

– Макс, вали. Мне неохота пялиться на это убожество, - а не. знаком. Это тот который выше Пуделя - его друг, поскольку вижу их всегда вместе. Тоже блондин.

Черты лица мужчины страшно искривились: губы поджались, на щеках образовались ямочки или скорее маленькие разрезы. Видно, когда улыбался они превращались в ямочки, а теперь страшнее делали лицо. Ему оставалось только сплюнуть под ноги или на нас. Но благо на нас он не смотрел. И я поспешила отвернуться.

– Не кипятись уходим, - до меня дошло. Трески!? Как ожидаемо. Элита Арзонта. Один из семерки Страдовцев. Их фамилии имеют окончание «ски». Наша семерка Гнетовцев оканчивается на «онт».

– Вещи возьми, - приказал он Бастарду. Девушка вернулась за одеждой и неспеша передвигалась под абсолютным обстрелом любопытных Аристократов. Я бы не выдержала унижения.

– А вы чего встали?
– этот окрик Олеси заставил нас вздрогнуть. Меня и девушку с синими волосами.
– Персональное приглашение надо? От ваших стремных рож тошно, неужели не понятно? Сгиньте...

Мы дернулись с соседкой по несчастию. Поймали взгляд друг друга и развернулись, на спине ловя чужое внимание и презрение. Бесконечное презрение, нескончаемое, бьющее по спине, плечам, голове. Тяжело давящее на тела, но мы шли. Словно гравитация усилилась в сотни раз и нас тянуло вниз. Это не было энергетическим воздействием, то была лишь наша общая вина с девушкой рядом. Мы уходили живые нетронутые. Оставляли одногруппницу одну с Трески. И хоть не могли ничего сделать, но я чувствовала себя лживой предательницей.