Шрифт:
– Живее давай. Чего так долго?
– С Алмазом говорили.
– Ты ему что, предложение руки и сердца делал?
– Ага, он долго ломался, но потом сказал, что ты ему дороже всех на свете. Но ты губы не раскатывай на такую перспективу.
– Не понял.
– А что тут понимать? Шах сказал, что не позволит играть свадьбу двум его главным наложницам.
Внутри коробочки заржал водитель. Грабля сузил зло глаза:
– Страх потерял?
– Дома оставил. Тут в Улье есть вещи и похлеще чем ты. Не задавай вопросов попусту, если не хочешь получать ответы, которые тебе не нравятся.
Монах внутренне посетовал - только избавился от общества Алмаза, и тут трястись в одном салоне с нервным наемником, который явно и сам не испытывал по этому поводу радости. Внутри проводник уже устроился на командирском сидении справа от водителя и открыл заслонку смотрового окна:
– Поехали. На втором повороте - налево. По Знаменской пойдем.
"Бэха" громко взревела мотором, выпустив клубы черного дыма из выхлопных труб, и пошла по дороге дальше. Сзади гудели во всю клаксонами самые смелые водители, которые не стали объезжать дворами колонну. Несмотря на то, что город был маленький - собралась небольшая пробка. Впереди, перед "коробочкой" - все разъезжались в стороны, давая дорогу технике, явно не собирающейся тормозить.
Быстро проехали больницу. Перед ней стояло много машин. Неудивительно. Сейчас по всему городу происходят ДТП или люди везут своих раненых родственников и друзей, не понимая, что за беспорядки происходят в округе, и почему не работают телефоны.
На дорогу выбежал какой-то мужичок лет пятидесяти и замахал руками, истошно завопив срывающимся голосом:
– Ребята, хлопчики, связь! Связь есть?
Его вопрос так и остался без ответа. Колонна пошла дальше, оставив отчаявшегося горожанина стоять посреди дороги, и смотреть вслед тем, кого он, видно, принял за армейцев.
Монах стиснул зубы, проводив взглядом голосящего жителя. Мужик бодрый. Может даже и иммунный. Только вот никто не разрешит взять его с собой. Да и все равно может проявиться заражение через пару часов. У каждого ведь этот процесс индивидуален. Проводник дал команду к следующему повороту и задумался о механизме Улья.
По его мнению, он был несправедлив к тем, кто в него попадает. И, особенно, к маленьким детям, которые не дотягивали до веса, в котором происходит заражение, и чьи родители - уже обратились. Если бы город одновременно в один момент перешел в стадию, из которой уже не вернуться, то было бы проще. Монах понимал, что это не решило бы всех проблем, да и вообще, его рассуждения похожи на размышления из оперы - "из двух зол выбираем меньшее". Скоро полгорода превратится быстро в кровожадных хищников, а половина - не сразу. Еще кто-то получит иммунитет. И начнется кровавая бойня, которую завершат руберы и элитники, набежавшие с других кластеров.
Проводник тряхнул головой, отгоняя тяжелые мысли, и махнул рукой в сторону правого угла смотрового окошка:
– Направо тут, и осторожно - узко очень.
– Так, может, объедем?
– Там дороги не будет - долгий крюк придется делать. Как зовут?
– Шуруп.
– Сюда вот - на эту улицу.
Механик-водитель молчаливо кивнул головой и повернул вправо. Дорога резко пошла под уклон и перешла на грунтовку - видно, покрытие тут только делали, ну или собирались делать.
Шуруп перешел на более низкую передачу и пошел вниз, чуть притормаживая и не догоняя обороты до 2300. Монах прищурился, наблюдая за его действиями, и поинтересовался:
– Кем раньше был до Улья?
– Да, как и сейчас - мехводом. Почти на таком же "бэтэре" служил. Потом бац - всю роту сюда кинуло прямо с учений! Один я из нее и остался. Остальные в пустышей превратились быстро. Куда дальше?
– Налево, до бензоколонки, после нее по кольцу - направо. Я тоже мехводом был. Оттрубил три года на контракте.
– О как! Слушай, давай к нам что ли? У нас нормальная компания.
– У нас - это у Шаха?
Водила ухмыльнулся, покосился опасливо на Граблю, и, убедившись что тот поглощен планшетом, где наносил путь на карту, проговорил:
– К водилам. Платят хорошо. Ты, я слышал, тоже не промах.
– Нет, я привык один.
Водила чертыхнулся и резко вильнул влево от машины, которая кинулась на кольце прямо под колеса бронетранспортеру:
– Совсем уже чудят. Скоро превратятся.
Сзади вдруг послышалась полицейская сирена. Лицо Грабли вытянулось от удивления, и он вскочил, отбросив на сидение уже начинавший барахлить гаджет. Монах тоже посмотрел в левую бойницу. Рядом катила машина сотрудников органов, во всю завывая протяжным тревожным звуком.
Из громкоговорителя раздался механический голос:
– Колонна, остановитесь!
Грабля выматерился и заметался по салону:
– Не останавливайся. Сволочи, они же сейчас на шум соберут всех мертвяков, которые уже в городе.
Бесстрашный, или просто недалекий, владелец легковушки с мигалками и характерной раскраской снова загудел механическим голосом:
– Останавливаемся. Нет никаких предписаний на проезд колонны по городу.
Голос вещавшего периодически приобретал странные интонации. Инспектор то глотал буквы, то жевал их как пластинка. Похоже, ему немного оставалось ездить в человеческом обличье. Заражение уже коснулось и смельчака.