— Ну, а я не хотела садиться в такси, — отвечаю, направляясь обратно в гостиную, пытаясь изо всех сил игнорировать стуки в стену, которые эхом разносятся по коридору.

— Так, — начинаю разговор, когда устраиваюсь на диване. — Когда ты переехал в Калифорнию?

— Два года назад.

— М… — делаю еще один глоток текилы. Потому что мне нужна гребаная помощь, чтобы пережить весь этот чертов кошмар. — Закончил Нью-Йоркский университет?

— Нет…

Я могу сказать по его растерянному выражению лица, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

— Взял перерыв? — спрашиваю я.

— Что-то вроде того. Что насчет тебя? Ты учишься?

— Нет. Бросила, когда получила роль… — мысленно молюсь Господу, чтобы он не видел ту запись с минетом.

— М, понятно.

Мы сидим в полнейшей тишине, и эта не та тишина, что предполагает под собой желание разговора, потому что гребаная спинка кровати все еще бьется с силой о стену. И прямо сейчас стервозная часть меня желает заставить его пожалеть, что в свое время он потерял меня. Хочу, чтобы он был одержим мной и желал так же, как и я, когда он ушел, а я собирала себя по кусочкам. Хочу доказать ему, что была права, когда верила, что у нас была нереальная любовь, даже не смотря на то, что благодаря ему, она вылетела в трубу.

Тайлер вздыхает.

— Вообще-то меня исключили из Нью-Йоркского, — говорит он, прежде чем сделать еще одни большой глоток.

— О. Это хреново.

— Ага.

И… вновь тишина.

— Джемма, я никогда не хотел, чтобы мы…

— Так, чем тогда ты занимаешься сейчас? Если ты не учишься и все такое, я имею в виду, это по-настоящему потрясающий дом, он стоит чертову кучу денег. Ты что наркодиллер или что-то в этом роде?

Его губы растягиваются в тонкую линию, из горла вырывается тихий стон.

— Нет, конечно, нет

— Ну, хотя бы так.

— Ты знаешь, я…

— Так чем же ты занимаешься, Тайлер? — я так отчаянно желаю, чтобы он прекратил пытаться вернуть прошлое, потому что не собираюсь возвращаться туда с ним. Черт, я даже не хочу больше находиться в его доме прямо сейчас, имею в виду, мне приходится, но я этого не желаю всей душой.

— Я работаю.

— Где?

Он раздраженно смотрит на меня.

— Я работаю оператором сервисной службы в многомиллионной компании.

Делаю еще один длинный глоток алкоголя. Мои глаза останавливаются на его пирсинге в губе.

— Когда ты сделал пирсинг губы?

— Год назад.

— Мне нравится.

— Спасибо.

И мы так и сидим тут, выпив примерно четыре стопки текилы, именно столько по моим подсчетом входит в этот скан. После пары долгих моментов тишины, крохотный смешок срывается с губ Тайлера.

— Что такое? — поворачиваюсь, смотря на него.

— Помнишь, когда мы в первый раз поругались?

— Оу, даже не вспоминай. Это была целиком и полностью твоя вина!

— Ты же мне сказала сделать это!

— Ты был старше, ты должен был быть умнее.

Его смех становится сильнее, он откидывает голову на спинку дивана, когда проводит ладонями по лицу.

— Ты хотела костер.

— Ага, потому что ты меня до чертиков запугал своими историями про приведения, и сказал, что единственный способ прогнать Франкенштейна — это развести огромный костер. Это имело смысл, — я изо всех сил сдерживаю смех, потому что это звучит так смешно.

— Поэтому, я сделал то, что сделал бы любой лучший друг – развел для тебя огромный костер.

— Пожар охватил весь сад, Тайлер. Домик на дереве, забор, будку — все было в огне.

Теперь мы оба смеемся.

— Мой отец был так зол на меня, — говорит он. — Он тогда забрал мое нинтендо (Прим. игровая консоль для видеоигр) на целых три месяца.

— Именно поэтому ты отрезал мои хвостики, м?

Он тепло улыбается.

— Нет, я это сделал, потому что Томми Фишер влюбился в тебя, — Тайлер тянется рукой ко мне и берет локон моих волос. — Я думал, что если ты лишишься этих восхитительных волос, то он, в конце концов, оставит тебя в покое.

Это заставляет мое сердце сжиматься. Я смотрю на него, и это трудно, по-настоящему трудно. Двенадцать лет моей жизни крутились вокруг Тайлера. Ненавижу его за это, что почувствовала себя брошенной, но больше всего на свете ненавижу его, потому что глубоко внутри, несмотря на все, продолжаю любить его. Некоторые говорят, что отсутствие человека делает наше сердце более любящим, но скажу вам, это полное дерьмо, потому что его отсутствие последние четыре года помогло мне пережить нашу любовь, позволило мне забыть то, как появляются ямочки на его щеках, когда он улыбается, его голос, который помогал мне чувствовать себя в безопасности. Мне нравился Тайлер, а когда его не стало рядом, у меня не было другого выхода кроме, как только забыть эти вещи, потому как, когда ты забываешь, тебе больше не нужно скучать и страдать.