– Ах вот кого мы ждали, старшего братца… – пробурчал Смит, а затем ехидно посмотрел на жалкого гибрида.

Демонтин же уставился куда-то за плечо ковбоя, натянуто улыбнулся и вдруг пулей рванул к сфинксу и спрятался у того за спиной. Джон, успев лишь проклянуть весь этот неудачный день, стремительно развернулся.

Любопытнейший парадокс. Сравнить по отдельности любую часть тела уже знакомого человека-бизона и новоприбывшего, в жизни не подумаешь, что они чем-то похожи. А вот когда они стоят рядом, сразу почему-то понимаешь – братья. Это как с Подлым Гарри и Грязным Ларри… Существо, стоящее перед ковбоем, обладало телом накачанного римского гладиатора и головой свирепого бизона. И оно явно очень злилось…

– Какие-нибудь предложения? – громко спросил Джон у соратников.

Бэтти оценила ситуацию и отошла подальше, оставляя хозяину пространство для маневра. Но боевой корове явно стало стыдно. Подумав, она подбадривающе помычала. Затем, решив, что ее долг выполнен, с облегчением приготовилась смотреть представление.

Откуда-то сзади послышался звонкий голос Демонтина:

– Я слышал, минотавра можно убить волшебным мечом!

– Правда? – наигранно обрадовался Джон. – У тебя, конечно же, есть такой с собой?

– Мм… Я слышал, что и волшебный кольт помогает… – нимало не смутившись, продолжил заливать индеенок.

«Да ладно, почему бы и нет?» – подумал ковбой, всаживая несколько пуль в противную харю. Эффект налицо.

Или на лице, точнее, на той же харе: морда чудовища украсилась кровью и первобытной ненавистью.

– Видимо, ваш кольт недостаточно волшебный! – возмутился Демонтин.

– Неужели?! – несколько истерично прокричал Смит. Минотавр тем временем подошел почти вплотную. Засунув за пояс бесполезный кольт, Джон обреченно вздохнул и прошептал: «Ладно, бык, иди сюда, не получилось с волшебной пулей, так сейчас отведаешь геройского кулака, а то и получишь чудесного пенделя».

Если бы минотавр знал, что Джон Дабл-ю Смит, будучи одним из элитных охотников на нелюдей, в совершенстве владел всеми видами боевых искусств, он, несомненно, убежал бы прочь. Но, к несчастью для ковбоя, эта информация просто не могла поместиться в бычью голову…

Уух… Пролетая мимо Демонтина и сфинкса, Джон еще успел удивиться: о чем же это они так ожесточенно спорят?

– Я говорю, только живая, еще кровоточащая! Хватит!

Я не буду больше метать бисер перед ковбоями!

– Ишь губу раскатал, копыта раскидал, метатель… Кентавр ты недоделанный!

– Тебе что, жизнь не дорога?

– Захлопни варежку, хапуга, подавишься!

– Молокосос!

– Это мне бизон говорит?!

Кажется, индийский паренек был просто не запрограммирован на страх…

О-ох. Очередной бросок, и снова Джон у бычьих ног. Хорошо, что управляемым бизоньим мозгом человечьим ногам нужно было время, чтобы дойти до отброшенного вдаль ковбоя. В который раз. Смит чувствовал себя игрушкой для кота. Всего его умения хватало лишь на то, чтобы выскальзывать из смертельной хватки минотавра да уворачиваться от прямых ударов. Но любой слепой взмах мускулистой руки отправлял Джона в долгий полет. Ничего, еще чуть-чуть так потренироваться, и можно будет устраиваться в цирк подражателем птиц. Правда, если этот бычара в ближайшее время не утихомирится, можно будет поработать и имитатором корма для червей. Причем искуснейшим. Ковбой застонал.

– Нельзя ли потише? – недовольно взмахнул руками Демонтин. – У нас с мистером Сфинксом тут деловой разговор. Дайте нам еще немного времени!

– Немного времени? Ха, да легко! Я только в раж вошел! – бравурно воскликнул ковбой, зайцем наворачивая круги вокруг разъяренного человека-быка. Видимо, чтобы сильнее запутать противника, Джон бегал, как гепард, извивался, как змея, прыгал, как кенгуру, и орал боевые кличи как резаный, а однажды даже чуть не зарылся головой в землю, как страус, правда, это произошло уже с подачи минотавра.

Все. Подниматься уже нет сил. Скоро все кончится. Руки-ноги отваливаются, сердце стучит, голова звенит. Перед глазами уже замаячили крученые рога… Стоп. Крученые?

Звон в голове усилился, обогатился угрожающим мемеканьем. Баран выглядел так страшно… нелепо, так что даже минотавр притормозил. Да-да! Почтовый барашек Демонтина, как голубь из рукава фокусника, стремительно рванулся вперед откуда-то из-за спины Джона. Глаза сверкают, рога блестят, боевая раскраска растекается от пота, а Шальная Бэтти провожает восхищенным взглядом. В зубах у толсторога болтался вещмешок индеенка. Необычное зрелище заставило ковбоя привстать от надежды, а минотавра – присесть от ошаления. Храбрый скакун, резво проскользнув мимо мускулистого крепыша, подбежал к спорщикам и с разгону так втемяшился в голову сфинкса, что искры, посыпавшиеся у того из глаз, стали видны невооруженным глазом. Ноги массивного парнокопытного тяжело подкосились. Баран презрительно разжал зубы. Его ноша чувствительно ударила сфинкса по носу, тем самым, естественно, приведя в чувство. Лысая голова повернулась к Демонтину и хрипло прокричала:

– Согласен! Хватит, я согласен!

Какой дивный вечер! Рассыпавшиеся из порванного небесного карманы звезды словно говорят о любви, кузнечики, рассыпавшиеся по полю, будто поют о надежде, ящерицы, желающие перекусить стрекочущей закуской, недвусмысленно намекают на то, что чхать они хотели на все эти возвышенности и веру в мировую гармонию. И именно с ними был солидарен Джон Дабл-ю Смит, раздраженно и безуспешно пытающийся отряхнуть одежду от грязи, пота и навсегда прилипших к шляпе воспоминаний о позорной драке.