Прежним остался только земной рост. Стань она, как и прежде, ростом в два с лишним земных метра, пространства каюты ей бы едва хватило.

Рэтт с удивлением перевел взгляд с девушки на протянутую к ней свою руку. Его ногти так же едва заметно, но гораздо меньше, чем у Странницы, отдавали золотом.

– Что это значит? – недовольно буркнул контрабандист и попытался опять запустить компьютер перехватчика.

На экране побежали непонятные символы. Голосовой модуль корабля хранил абсолютное молчание.

– Тетра, где мы оказались? – произнес Рэтт твердо, обращаясь к искусственному интеллекту корабля.

На экране бежали странные, не поддающиеся дешифровке, символы. Корабль хранил молчание. Все лампы и экраны перехватчика едва различимо мерцали.

Зинтара осторожно поднялась – ощущение тела было очень странным – и подошла к центральному пульту, попыталась приглядеться к символам. Они продолжали бежать, образуя ряды строк с непонятными значками.

– Як Всеволоду! – грозно отчеканил Рэтт, сдвинул брови и пружинистой походкой направился в сторону кают.

Зинтара осталась стоять за пультами одна. На этот раз контрабандист не блокировал доступы. В этом не было необходимости. Все системы корабля молчали. Главный компьютер не реагировал на команды.

Только странные символы… Все бежали и бежали, точно дождевые капли…

Из коридора послышались приглушенные удары и крики. Зинтара выскочила из кают-компании и побежала в сторону жилых помещений. Вскоре в коридоре она увидела не на шутку рассвирепевших Всеволода и Рэтта. Как ни странно, контрабандист все еще держался под градом ударов гиганта и даже сделал пару удачных выпадов. Наконец мужчины прекратили драку и без сил опустились по разные стены коридора на пол.

– Ты… Ты! Загубил мой корабль! – наконец прохрипел Рэтт и зло стукнул кулаком по полу.

Возможно, Зинтаре лишь показалось, но кулак контрабандиста едва заметно погрузился в перекрытие пола и мягко спружинил назад.

Рэтт это тоже отметил и ошарашенно уставился на свою руку. Затем осторожно потрогал пол, где недавно был его кулак.

– Что за чертовщина! – заорал контрабандист и пнул пяткой сидящего напротив Всеволода. – Куда ты нам курс проложил?! Куда мы попали?!

Всеволод недобро хмыкнул. Потрогал расшатавшийся от удара Рэтта зуб, недовольно присвистнул. Его грубое лицо теперь украшала легкая небритость. Волосы и без того русо-рыжие окрасились оттенком золота. Внешние края радужки глаз испускали ровное золотистое сияние, оттого взгляд гиганта стал еще более зловещим и необычным.

Зинтара прижалась к стене и попыталась прийти в себя от холода стен. Стены должны были быть холодными! Но Странница ничего не ощутила. Холода не было, так же как и упругости. Она видела стену, но не чувствовала её. Только когда её память подсказала правильные признаки осязания, стена неожиданно затвердела и похолодела.

Зинтаре захотелось взвыть. Вместо этого девушка бросилась в каюту Юлиуса. Детектив-миллионер в последнее время начал потихоньку адаптироваться и даже смог в последний вечер по бортовому времени корабля сносно поужинать.

Зинтара ворвалась к Грею. Вопреки обыкновению Лика её не встретила. Юлиуса внутри так же не оказалось. Зинтара судорожно огляделась. Спрятаться Юлиусу было негде. Только если в уборной… Девушка подошла к двери ванной и деликатно постучала. Оттуда не донеслось ни звука.

– Юлиус… – осторожно проговорила Зинтара, точно боялась спугнуть детектива. – Ты там?

Ответа не последовало. Вместо этого Странницу обступила зловещая тишина. Такая тишина бывает только в открытом космосе: когда не гудят реакторы корабля, не скрипят переборки, не ходит едва уловимо, с легким стоном, под ногами пол…

Зинтара судорожно сглотнула. Она действительно не слышала звуков работы глюонового двигателя. Она ничего не слышала! Даже своего дыхания! И только тут девушка поняла, что уже очень давно не дышит! Кислород больше ей не нужен! Легким не нужно выполнять пустую работу и закачивать в себя кубометры воздуха…

Зинтара опрометью кинулась прочь из каюты и чуть не упала на пол от неожиданного зрелища. Прямо на нее шла Лика: почти белая, бесцветная, дрожащая в неровном свете голограммы… Несколько раз ПИИ пыталась открыть рот и что-то произнести. Руки программы искусственного интеллекта свисали вдоль исхудавшего призрачно-белого тела беспомощными плетями, взгляд невыразительно метался…

– Лика… – позвала Зинтара. – Где Юлиус? Что с ним?!

Изображение Лики начало медленно блекнуть. Исчезли руки, ноги, туловище… Остались лишь глаза. Но и они померкли, оставив после себя крошечную слезинку, которая также исчезла.

Зинтара попыталась привести себя в чувства. И даже вспомнила фразу Декарта: «Я мыслю – значит существую».

Не помогло.

Странница, пошатываясь, сделала несколько шагов, потом все же встрепенулась. У нее появилась цель. Собрав волю в кулак, девушка двинулась на поиски Грея и принялась изучать рабочие помещения.