— Интересуетесь, господин Биркнер? — неожиданный голос за спиной заставил его вздрогнуть.

Он резко обернулся: у стены каюты стоял, скрестив руки на груди, незнакомый рыжий субъект лет тридцати. Вальтер сделал прыжок в сторону открытой двери. Но в светлом проеме появилась низкорослая фигура широкоплечего детины. Он лениво двигал челюстями, перемалывая жевательную резинку. Его правая рука была на бедре, рядом с оттопырившейся кобурой пистолета.

— Не спешите, господин Биркнер. Раз вы сами пожаловали к нам в гости, нетактично уходить так быстро, не поговорив с хозяевами, — так же спокойно, с наигранной вежливостью обратился к нему рыжий.

Вальтер молчал. Мысль работала лихорадочно. Было ясно, что он попал в ловушку. Его знали здесь, и нечего было притворяться незнакомым. Нужно было выбираться отсюда. Он искал решение, перебирал в голове все возможные варианты, но все они были обречены на неудачу. Прорываться силой было бесполезно. Помимо рыжего и широкоплечего, в дверях могли быть и другие. Но будь что будет! Это его единственный шанс. Вальтер сделал два медленных шага в сторону двери — и вдруг рванулся в нее, пригнув голову. Он хотел головой угодить в живот стоящему в дверях, но вместо этого получил от него сокрушительный удар снизу в челюсть. Потолок каюты описал дугу и повис над Вальтером. Перелетев через всю каюту, он грохнулся в дальнем углу. От удара затылком из глаз посыпались зеленые искры. Но он вскочил все же и снова бросился к выходу. На этот раз ему удалось обманным движением ударить широкоплечего в живот. Тот, охнув, скорчился; но когда Вальтер вскочил на порог, кто-то из-за угла нанес ему неожиданный удар в левое плечо.

И тут же несколько рук скрутили его. Связанного, его посадили на стул перед рыжим. Вальтер обратил внимание, что тот даже не изменил своей позы со времени своей первой фразы. Вся потасовка как будто не касалась его.

— Ай-ай-ай, — сокрушенно покачал он головой. — Как нехорошо получается! К вам пришел гость, а вы на него с кулаками.

Рыжий с деланным возмущением смотрел поверх головы Биркнера, за спиной которого стояло трое или четверо парней.

— Учтите, как только господин Биркнер скажет, что он желает быть нашим гостем и не хочет раньше времени уходить домой, вы ему сразу же развяжете руки. Желание гостя — закон в этом доме.

Рыжий продолжал разыгрывать комедию.

Биркнер молчал. Голова у него гудела, как церковный колокол на пасху. Ныли левое плечо и левая скула.

Но хуже всего мучило сознание безвыходности ситуации.

Рыжему, видимо, надоело валять дурака. Он сел на стул напротив Биркнера, так что спинка стула оказалась впереди. Положил руки на спинку и, упершись подбородком, уставился в лицо Вальтера. Узкие щелочки его глаз, злых и жестоких, были похожи на микроамбразуры. Казалось, еще секунда — и оттуда грянет залп.

— Я думаю, господин Биркнер, нам следует перейти к делу, — заговорил рыжий. — Прежде всего нам надо представиться друг другу, как это принято в обществе. Вас мы знаем. Что касается нас, мы являемся членами Кружка защитников родного края. Организация сугубо добровольная и независимая. Мы стоим вне НДП. Хотя должен признаться, мы с одобрением относимся к ее деятельности, поскольку она больше других радеет за наши национальные интересы. Документ, который вы только что так внимательно изучали, — свидетельство нашего интереса к деятельности НДП.

«К чему это он так темнит и отрицает связь с национал-демократами?» — силился понять Вальтер.

— Мы, в частности, ставим своей задачей перевоспитание различными методами тех, кто забыл о своем первейшем долге любить фатерлянд. Прискорбно, что вы, господин Биркнер, вступили на этот гибельный путь. Однако еще не все потеряно, и вам предоставляется возможность одуматься и начать новую жизнь. Но вначале вы должны ответить на несколько вопросов.

— Я не буду отвечать, пока вы не развяжете мне руки, — твердо сказал Вальтер.

— Прекрасно. Вот это голос мужчины. Развяжите господину Биркнеру руки. Он ведь умный человек и понимает, с кем имеет дело.

Стоявший сзади развязал веревку. Вальтер с наслаждением размял затекшие пальцы.

— Итак, вопрос первый: с кем вы работаете?

— Непонятно, что вы имеете в виду?

— Уточняю: с кем вы ведете кампанию травли против всех национально мыслящих немцев? — Рыжий продолжал буравить его глазами.

— Если вы имеете в виду мою журналистскую деятельность, то я работаю совершенно индивидуально.

— Так, предположим, это правда. А Хорст Вебер? — спросил рыжий.

— Он мой товарищ. И несколько раз был со мной на различного рода мероприятиях.

— С какой целью вы следите за организациями национального лагеря?

— Свои убеждения я не скрываю. Они изложены в моих статьях.

— Ваши убеждения нас не интересуют. Я спрашиваю: на кого вы работаете, кто дает вам задания?

— Я уже ответил на этот вопрос.

— Так. Значит, вы утверждаете, что в одиночку, в силу ваших убеждений, рыщете по всей стране и мараете грязью имена честных немцев?